Дмитрий Аморов - Порабощенные. Сборник рассказов

– Нет, я же все пояснил вам как есть…

– Блять, вот так повсюду в этой стране. Вроде, сука, все добрые такие, помочь тебе хотят. А на деле – лишь бы наебать. Ты-то нормальным пацаном показался… А оказался крысой!

Мужик медленно пошел в его сторону. Агент попятился и, заикаясь, пытался его успокоить:

– Да что вы? Я же вам подробно объяснял, как осуществляется операция. У меня и мысли не было вас обманывать. Это же вам во благо делается, чтобы вы свои деньги не потеряли.

– Ну теперь-то не пизди уже. Во благо, ага.

Агент отходил, боясь повернуться спиной к разгневанному клиенту.

– Куда ты идешь-то, щенок? Куда ты собрался?

– Мы заполнили договор, я не смею больше отнимать ваше время.

– Сейчас ты, сука, отнимешь мое время.

Он схватил с табуретки нож и кинулся на агента. Тот сделал рывок, но уперся спиной в стену. Среагировав на секунду раньше, он успел бы убежать, но мужик опередил его и закрыл своей широкой тушей выход в прихожую. Он прыгнул на агента голодным волком и резко воткнул грязный кухонной нож в его печень. Дыхание на миг перехватило. Кусок затупившегося металла холодил тело изнутри, против воли выдавливая темно-красную жидкость. Мужик тяжело дышал хмелем в его лицо. Через мгновение он с усилием вытащил нож, обагрив свою футболку новыми пятнами, и еще несколько раз с размаху вогнал его в юное тело агента. Колкая боль свирепела внутри. Живот горел кипятком.

– Не того ты наебать решил, урод.

Мужик плюнул в его лицо, прикурил сигарету и спокойно ушел на балкон. Тело агента покрыли мурашки. Он наивно надеялся, что боль скоро пройдет. Потная рубашка намокла: доныне белая ткань заливалась разрастающимся красным кругом. Агент приложил ладонь к животу, но убегающая ручьем жидкость протекала сквозь пальцы. Вместе с кровью тело покидали силы. Голова закружилась каруселью, все перемешивалось в расплывчатую кашицу. Не в силах противиться слабости, агент громко упал на грязный линолеум. Он видел перед собой свои грязные кроссовки. Куча другой обуви за ними хлебными крошками вела в прихожую. Агент посмотрел на закрытую дверь, ни разу не сомневаясь, что сейчас кто-то зайдет и поможет ему. Вызовет врачей и остановит кровь. Но дверь не открывалась.

Вытекающая кровь образовала широкое озерцо, в центре которого лежало умирающее тело и уплывающим сознанием разглядывало свои последние мысли.

« А ведь все-таки подписал договор! Так или иначе, я его убедил… Интересно, кто-то другой смог бы раскусить такого непрошибаемого? Очень сомневаюсь ».

Нить сознания спутывалась в узлы и теряла осмысленность. Кровь выедала пятна грязного пола и падающую сверху пыль.

« Это меня бог наказал за то, что пошутил не по инструкции… Сам заслужил, что поделать ».

В соседней комнате выключился телевизор.

« Значит, сегодняшний план уже перевыполнен… Завтра можно особо не стараться, премия уже у меня в кармане ».

Агент закрыл глаза.

« До повышения осталось недолго…

Главное, сохранять…

…позитивный настрой».

Его сердце перестало биться.

На балкон запрыгнул старый рыжий кот. Любимый хозяин не ответил на его ласки, пришлось искать еду в гостиной. На табуретке лежала ароматная колбаса, но вспоминая вчерашний пинок, кот не решился ее дегустировать. Он выбежал в коридор и обнаружил на полу странное тело. Раньше его никогда здесь не было. Кот с любопытством осмотрел его, подозрительно понюхал темно-красную лужицу и осторожно макнул в нее язык. Убедившись, что жидкость съедобна, он с усердием принялся слизывать ее с пола. Шершавый язык тихонечко хлюпал. Облезлый хвост развивался парусом. Грязь возвращалась с кашляющим дымом, прогоняя, к чертям, чужеродную свежесть. Исконное неизбежно.

Товарищ старший мент ювелирно изучал мой паспорт, тщательно выискивая что-то промеж буковок и циферок. Позабыв грациозную фуражку в машине, он вытирал пот со смешных зализанных волос и покашливал потной усталостью. Товарищ старший мент был миловидным пузаном, нуждавшимся в рюмке беленькой и мамином борще. Его тяжеловесные вздохи молили об отдыхе.

– Чего это вы не спите посреди ночи?

Смешной голосок подпрыгивал грозными интонациями, а ночь откровенно халтурила, освещая спящие улицы полуденным светом. Полчетвертого на часах. Где-то далеко в это время растворялся таинственный холодный мрак, а у нас белые ночи стукачески выдавали ментам проходимцев. Не доверял мне товарищ мент, смотрел как на непутевого шкодника. Еще бы, ведь на мне были черные как гопник спортивки с тремя православными полосками, черное как падик богатырское худи и черная как семки шапка. Без полосок, жалко, шапка. Ну да и бог с ней.