Сюлли Прюдом - Поэтические переводы

Невеста, спутница сердца моего,
кудесница мучений и страданий,
знаю точно, день рождения её
и чувствую всегда её дыхание.
Возраст определяет старость,
в моей комнате с прохладой,
она брала уроки себе в радость,
а мать моя была тут рядом.
Мама беседу вела с Богородицей
и о святых, как мне того хотелось,
не стесняясь перед свечкой,
когда был гром, она крестилась.
Я думал, что это серьезно и нежно,
боялся, лелея показаться чужим.
Я отдал бы всю кровь безмятежно,
чтобы ласкать её сердцем своим.
Полюбил и на ней бы женился,
она в прошлом мне принадлежала.
Мне сон о невесте приснился,
она долго меня без имени держала.
Мои глаза увидели мечту.
Я исцелял её и верил в это чудо,
получив её в свою судьбу.
Как бы от этого не стало худо?
Она это чувствовала, я знал.
Любовь про себя я ругал,
слёзы с глаз её вытирал.
Милость к ней свою умолял.
Вот она, сидит в деревне летом,
в легком платье, на берегу пруда,
как хорошо бы мне при этом,
наедине с ней оказаться до утра.
Уверен я, что жизнь моя пустынна,
но счастье появилось у меня.
Она прошла со мною рядом, мимо,
но оглянулась, меня к себе маня.
Я увидел её как-то днём
и сказал ей: «Ребёнок мой милый,
по одной дорожке идём.»
Я впереди шёл, она сзади уныло.
Мы встретились в точке опять,
улыбкой минуя нашу беду,
но я не посмел ей сказать,
что так долго её только жду.
Однажды, о ней я многое узнал,
когда встретил на своем пути.
«Я был неправ.» И я ей сказал.
Она ушла, так и не подав руки.
Молчала одинокая душа во мне.
Я доверился Богу. Он безмятежный,
дыханием неба и растений на земле.
Наш союз не стал неизбежным.
Не стану думать только лишь о ней,
смерть победит, она нагрянет,
невеста рождена, чтоб быть моей,
но никогда, так и женой не станет.

Заставьте плакать родных детей,
эти малыши станут джентльменами.
Кто-то позже придёт к своей мечте
и раскрыв глаза, увидит великолепие.
Им понравится, как молитва звучит,
они чувствуют себя лучше намного,
они едва ли смогут различить,
очарование колокольного звона.
Вы сможете ощутить солнца тепло
и ваши кудри в лучах засияют,
как золото сверкнёт рыжее волокно,
словно львята на лужайке играют.
Вы не догадаетесь, что это игра,
когда вам руки опрокинут на шею,
будет смех равнодушный со зла.
Вы ему вред нанесёте этой затеей.
Вы подумали, что это игра,
подставляя лоб под лобызание.
Его губы важней, чем щека.
Благодать порождает страдание.

В марте, когда закончится зима,
в деревне возрождается земля,
как после болезни выглядит она
и первая улыбка от неё твоя.
Когда холодная лазурь меняет цвет,
к востоку грунт слегка заснежен,
иней покрывает белизной рассвет,
а полдень скрывает свою свежесть.
Вновь тёплый воздух воду растворяет,
что превратилась в тонкий мрамор
и как-только лист из почки вылезает,
он дышит для себя зелёным паром.
Вот женщина становится милее,
как откровенность прожитого дня
и пробуждается любовь нежнее,
чья скромность обновляется маня.
Я не должен всё это пропустить,
редких дней полёта умилений,
кто утром хочет даму полюбить,
он молодым себя считает без сомнений.
Но с грустью чувствую года,
как сова, когда рассвет подходит,
закрывает свои полночные глаза,
от света, что для её предвестник боли.
Выходя из долгой, зимней спячки,
я сонные глаза открыть готов,
а природа дарит мне болячки
из неясных, тщетных снов.

Стая не пасётся и не бродит,
пастух лежит рядом, отдыхает.
Пыль не шелохнётся на дороге,
извозчик коней себе погоняет.
В кузнице мирно спит кузнец,
каменщик на скамейке уснул.
Мясник храпит нажравшись в конец,
руки от крови чужой не отмыл.
Оса гуляет по краешку чашки,
челюсть её между лап влачится.
На пихте орех кедровый в шишках.
Собаке тоже вкусное снится.
Прачки балаболят, как сватьи,
бесшумно полощут бельё,
принесли цветные лохмотья
и до белизны доводят его.
Надзиратель смотрит в оба
за движением на дворе,
ученики, как шумные пчелы,
жалобно суетятся везде.
Ветер горячий в поле,
созрела в колосьях пшеница
и мухи летают роем,
с лучами яркого солнца.
Неподвижно перед дверями
узкий порог торчит из камня,
бабки кажутся мотыльками,
пальцами копаясь в прялке.
В полдень из окна воочию,
шёпотом влюблённо глядят,
более свободно, чем ночью
любовники, которые не спят.