Дин Хук - Национальное достояние

Алена, я и еще какие-то ребята стоим в книжно-подарочном магазине. Наше внимание обращено на обложки для паспорта: на одной – старый, усатый алкоголик-художник, на другой – фантастический персонаж, калека, убийца юнлингов. Первая понравилась бы Маше, вторая – Алене. Ребята покупают то, что присмотрели, и мы уходим.

На следующий день я возвращаюсь в этот магазин и покупаю две обложки. То, что я общаюсь с двумя девушками одновременно, мне, безусловно, нравится. Но я боюсь, что если подарю одной из них подарок, пусть даже и маленький, то это все испортит.

Как-то раз я ехал в метро, намереваясь «культурно» провести время со своими старыми знакомыми из школы. Уже будучи в изрядном подпитии, я разговаривал с Сергеем, довольно самоуверенным и самолюбивым парнем. Учился Серега в МИТРО. Несколько лет спустя, когда все в той же компании школьных знакомых он рассказывал про одного самолюбивого актера, ему намекнули, что он вел себя точно так же. Серега был искренне возмущен:

– Почему же мне никто об этом не говорил, я бы исправлялся!

Мы стояли и держались за поручни.

– А у тебя как дела, никого себе не нашел? – спросил Серега.

– Есть две девушки, с которыми я хорошо общаюсь, и вроде бы они обе мне симпатичны. Возможно, я им тоже нравлюсь.

– И что ты думаешь?

– А что я должен думать? Будем общаться с обеими: с одной интереснее общаться, а другая проявляет больше инициативы по отношению ко мне. Вот недавно подарил им почти одинаковые подарки, чтобы никто не подумал, что я подкатываю.

– Ну, дружище, так не пойдет, ты уж определись, иначе ни к чему хорошему это не приведет.

Тогда мы неправильно друг друга поняли. Он подумал, что я собираюсь подкатить шары сразу к обеим девушкам. Наверное, он сам не лишен подобных мыслей, потому что прекрасно осознает, что это плохо, и пытается контролировать себя. А я подумал, что он просто советует мне попробовать построить отношения с одной из них, иначе в итоге потеряю обеих.

Тогда я уже понимал, что настоящих друзей бывает мало. То мероприятие, куда я ехал, было встречей знакомых, хотя раньше я их всех считал своими друзьями.

Какое-то время я думал над этим. Любые отношения я воспринимал очень серьезно. Я не понимал, когда люди встречаются просто ради статуса или секса. Если тебе нужен секс – найди человека, у которого такие же потребности, и все. Зачем надевать маски? Если тебе нужен статус, и при этом тебе завтра не нужно будет придумывать, что ты заболел, так как на первом уроке контрольная по алгебре, то это повод задуматься, а стоит ли вообще начинать отношения.

В итоге я решил попробовать с Машей. В своих наивных мечтах я представлял, что смогу дружить с Аленой, так как она представлялась мне человеком, не менее важным, чем Македонский. Хотя знал я ее меньше полугода. А отношения буду строить с Машей. Тем более Маша, как мне казалось, начала проявлять инициативу, а значит, у меня появился шанс.

Прогуливаясь с Аленой, мы зашли ко мне на вторую квартиру. Там никто не проживал, и она пустовала.

– Если хочешь, можешь жить тут, чтобы так рано не вставать.

– Нет, что ты, я не могу, нужно же платить что-то за проживание.

– Зачем? Тут все равно никто не живет. Или можешь иногда оставаться, когда домой поздно ехать, ключи я тебе дам.

– Нет, спасибо большое, не нужно, мне неудобно.

Мы сели на кухне за стол. Я стал рассказывать Алене о своих чувствах к Маше и параллельно пытался понять ее реакцию, но что я мог понять при полном отсутствии опыта?

– А я тебе нравлюсь? А то будет неудобно, что я тебе все это рассказываю, а тебе неприятно слышать, – сказал я Алене.

– Нет, все в порядке, не переживай.

Я продолжил ей рассказывать, что если я начну проявлять свои чувства, то Маша меня отвергнет, что я потом просто нахуярюсь, чтобы все забыть и все, и прочую дичь. Алена меня успокаивала, говорила, что все будет у вас круто. Все это время я крутил в руках железную банку из-под кофе. Я думал о том, правильный ли я делаю выбор. Действительно ли Алена ко мне равнодушна? К концу разговора, оказалось, что я смял банку, и от ее прежнего вида почти ничего не осталось. Никогда не умел контролировать свои руки, когда серьезно о чем-то говорил.

Я немного опоздал на первую пару.

– Извините за опоздание, разрешите войти?

– Проходите, конечно, – сказала мне старушка лет восьмидесяти, сидевшая на месте преподавателя.

Я прошел и сел на свободное место, рядом с Салливаном. Старушка рассказывала что-то про геральдику. Ее тихий монотонный голос меня усыплял. Я положил на парту руку и прилег на нее.