Ксения Гожа - Трое в преисподней, не считая мертвецов. Не спрашивай, по ком звонит колокол – он звонит по тебе

У Уткина холодок прошелся по спине. Каждую ночь во снах он видел убитого таксиста, и каждый день корил себя за это, хотя понимал, что защищал себя и Светлану. Не мог он принять этого, что-то внутри него отказывалось признавать, что это произошло, и ничего теперь не изменить – так надо было. Теперь это событие будет преследовать его всю жизнь, постепенно приближаться, настигать, запугивать, пока в конце концов не придет время расплачиваться за содеянное. Павел всем телом вздрогнул, когда Лисичкина внезапно схватила его за руки.

– Ты что, себя контролировать не можешь? – шикнула женщина, пока Виктор что-то спрашивал у старушки. – Прекрати щелкать пальцами. Господи, руки ледяные!

В комнате стало совсем тихо. Любовь Рашитовна о чем-то задумалась, пытливые глаза Снегирёва выжидающе блуждали по ее лицу, Елисеев за его спиной строго нахмурился. Наконец, бабушка сказала:

– Да, были у нее там друзья какие-то, в Дивногорске этом.

– Вы знаете адрес дочери?

– Не помню. Она мне присылала открытку на Рождество, четыре года назад, посмотри. – Любовь Рашитовна вынула из-под скомканной плоской подушки потрепанную карточку с елочными ветками и красногрудыми снегирями. На обратной стороне был указан адрес отправителя: город Дивногорск, улица Хулиана Гримау, дом 47.

– Есть, – прошептал Снегирёв и передал открытку Елисееву, чтобы тот записал адрес. Старушка было потянулась за маленьким клочком бумаги, но Виктор поспешил ее успокоить: – Не волнуйтесь, мы не заберем ее.

– Это последнее, что у меня осталось…

Мажит Саибов разгуливал по дорожке на улице туда-сюда, с отчетливым кавказским акцентом разговаривая по телефону.

– Эта девушка была в аэропорту без оружия, нож принадлежал мужчине, – сказал голос в трубке.

– Но как он умер? – спросил Мажит.

– Она воткнула его же нож ему в горло, затем вынула и бросила в снег. Так говорят свидетели. Десятки человек, в том числе и работники аэропорта.

– Зачем она убила?

– Мы полагали, что убийцей была она, а он как-то узнал об этом, но девушка не причастна к смерти той бедняги на рельсах. Она просто спасла блондинку, которая по случайности попала в руки сумасшедшего.

– Значит, если она не убийца, то это мужчина?

Голос в трубке замолчал, видимо, раздумывая, затем произнес:

– Мы никогда не узнаем, откуда у него был нож, почему он убегал и хотел попасть домой, но известно точно, что к убийству девушки он не прилагал никаких усилий. Причина его бешенства была в другом, но это уже не наше дело.

– В таком случае, мы снова в тупике, – разочарованно произнес Мажит.

– Именно поэтому Бог послал нам Виктора Снегирёва.

Мажит положил телефон в карман и вошел внутрь старого дома. Ясно было, что до конца расследования еще очень далеко. Он никогда раньше не участвовал в таких тяжелых заданиях, его даже не готовили к этому, но вот он здесь и пытается найти следы убийцы, растерзавшего девушку. На минуту Мажит задумался, что бы он сделал, будь это его родная дочь? Особенно, если ему не попался бы Виктор, который в таких вещах разбирается лучше всех полицейских в этом городе.

– Что-нибудь узнали? – спросил он, подойдя к Сергею.

Светловолосый Елисеев с блестящими глазами указал на свой блокнот, где был написан адрес неразборчивым почерком.

– Адрес убийцы? – с надеждой спросил Саибов.

– Нет. Дом, где жила убитая.

– Лиза, – встряла Любовь Рашитовна, – ее зовут Лиза!

Он кивнул ей.

– Спасибо вам большое, – сказал Виктор, вставая с табуретки. – Как я уже говорил, убийца будет найден и получит по заслугам.

– Держитесь, – Светлана нежно дотронулась до плеча старушки и вышла из дома.

На улице дул холодный ветер, обещая принести с собой снеговые тучи.

– Ночью будет буря, – сообщил Сергей команде.

– Мажит, вам звонили из полиции? – спросил Снегирев.

– Да. Маргарита не причастна к убийству девушки. Она лишь хотела защитить… э-э…

– Светлана.

– Светлану, да. Тот парень тоже не убийца. Хотя они не выяснили откуда у него нож, и почему он так сильно хотел улететь.

– Ну, в тот момент я тоже горела желанием улететь отсюда. Тут и правда ужасно, – сказала Светлана, ежась от холода.

– Есть тут какой-нибудь ларек? Хотя бы чаю попили бы. – Уткин, запахнувшись в огромную куртку, все равно чувствовал себя крайне неуютно, продуваемый, как ему казалось, всеми ветрами мира, собравшимися почему-то здесь, в этом забытом, почти уже заброшенном местечке.