Борис Пономарев - Красный мак. Плюсквамфутурум

Я поднял взгляд. Там, где когда-то висела табличка «Ленинский проспект», находился указатель «Проспект Великой России». Нет, это явно не СССР.

Что же это, спросил я сам себя. Что за мир, в который я попал? Почему он одновременно и похож на реальность, из которой я прибыл, и при этом совершенно не похож? Что здесь другое?

Может быть, другая одежда? Неяркие цвета, приглушённые оттенки, всё какое-то неброское и незаметное. Нет, этого недостаточно. Вытершаяся штукатурка домов, которые ремонтировали, похоже, лет пятнадцать назад? Близко, но не то. Асфальт главной улицы города в заплатах и буграх? Помилуйте, они всегда тут были. Может быть, что-то неуловимое в людях?

Я обошёл остановку, на которой стояло десятка два человек. Одна женщина посмотрела на меня и тут же отвернулась. Четверо мужчин в одинаковых дутых куртках из болоньи приглушённых оттенков равнодушно скользнули взглядами. Кроме них, никто не обратил внимания на меня, словно я был человеком-невидимкой. Невесёлые лица людей были похожи на солнце, пробивающееся сквозь тучи. Я посмотрел наверх. Облака занимали половину небосвода, сливаясь в едва прозрачное полотно. Солнце казалось огромной белой монетой, и я мог смотреть на него не щурясь.

Красный свет светофора остановил меня перед пешеходным переходом. На противоположной стороне дороги, где когда-то был сквер с зелёной травой и такими же зелёными скамейками, высилось немного странное здание. Архитектор пожелал совместить псевдорусский стиль ГУМа и стеклянный хай-тек небоскрёба. Получившаяся десятиэтажная башня смотрелась необычно. Большие светящиеся буквы над входом гласили:

ТОРГОВЫЙ ЦЕНТР «РОССИЯ»

Слева, на углу располагался небольшой газетный киоск, и я из любопытства подошёл к нему. Мне пришла в голову идея купить несколько газет, чтобы получше узнать мир будущего.

– Дайте телепрограмму, – сказала в окошко киоска пожилая женщина.

– Сорок рублей, – донеслось изнутри.

Значит, рубли всё ещё в ходу. Почему же таинственный Человек в чёрном дал мне банкноту в двадцать евро? Похоже, прежде чем покупать газеты, нужно обменять валюту. Мне неоднократно доводилось это делать в свои времена, и я понадеялся, что за сорок лет эта процедура не сильно изменилась.

Красный свет сменился зелёным, и я перешёл дорогу вместе с другими пешеходами. Мне показалось, что раз или два на меня бросили любопытствующий взгляд, но не более. Меня это вполне устраивало. Город жил своей жизнью, не замечая пришельца из прошлого.

Я остановился перед зданием торгового центра, чтобы рассмотреть его получше. Какое-то оно было странное, не от города сего и не от времени сего, точно выстроенное в незапамятные времена сказочными великанами без архитектурного вкуса, а сейчас, лишённое ухода, – затёртое и пыльное. Мне вспомнилось давнее путешествие в Москву и поход на ВДНХ в павильон «Космос». Я видел старые фотографии огромного выставочного зала со спутниками и ракетами, а оказался в ангаре, где торговали саженцами и семенами. Здание торгового центра создавало такое же ощущение обманутых ожиданий.

Вслед за воспоминанием о Москве на ум снова пришли слова Человека в чёрном. Зачем-то он советовал мне ехать именно туда, в столицу. Любопытно, где сейчас можно купить билеты на самолёт?

Размышляя так, я увидел на здании торгового центра большую зелёную вывеску с яркими буквами:

ЕДИНЫЙ ГОСУДАРСТВЕННЫЙ БАНК РОССИИ

Это очень хорошо, подумал я, поправляя на боку сумку. Хватит ли мне двадцати евро на путешествие в Москву? В семнадцатом году, прикинул я в уме, это составило бы половину железнодорожного билета или же четверть самолётного. Мне оставалось надеяться, что Человек в чёрном, прежде чем отправить меня в мир будущего, узнал тарифы транспортных компаний.

Дверь из пластика была весьма тяжёлой. Мне пришлось потянуть её всем своим весом. Ступая по вытертому зелёному кафелю, я оказался в большом кассовом зале. Работало только два окна, поэтому внутри образовалась длинная очередь, перегородившая помещение по диагонали.

Судя по плакатам, висевшим на стенах, банк предоставлял самые разнообразные услуги гражданам. Глядя на надписи, я обратил внимание, что рубль всё ещё в ходу. Посетитель банка мог открыть разные виды вкладов, получая до четырех или, при каких—то строгих условиях, даже до пяти процентов в год. Если же у него, напротив, не было денег, то банк мог любезно предоставить двадцатипроцентный займ. Женщина, протягивающая с рекламного плаката пачку денег, подозрительно улыбалась. Мне не понравилось её лицо, да и банк, откровенно говоря, произвёл двоякое впечатление. Здесь можно было оплатить коммунальные услуги, штрафы, совершить переводы и расстаться со своими деньгами ещё дюжиной разных способов, однако я не мог найти ничего, что было бы связано с обменом валюты.