Николай Бредихин - Маленький Лох-Несс. Повести и рассказы

Так получилось, что Аркадия перевели вместе с ним; довелось Подрезову однажды даже свидеться со своим парторгом: тот сначала вытаращил глаза от изумления, затем покачал головой скептически – этот-то придурок, мол, интересно, что здесь делает? Ну а вообще, лица тут уже было совершенно бесполезно запоминать, настолько стремительно они менялись. Ни о каких нарах, казармах уже не шла речь, курсы проходили в закрытом пансионате в сосновом бору на берегу реки, условия были самые что ни на есть комфортные, питание на высочайшем уровне.

Алексей приободрился, избавился от терзавших его мрачных мыслей в отношении своей дальнейшей судьбы, дома даже заважничал. Что жена с превеликим удовольствием поощряла. Особенно она радовалась продуктовым наборам, которые Алексей получил теперь право приобретать в спецбуфете. Его немного уязвляло, правда, то, что талоны на пайки были разные и его талон, соответственно, был не из самых престижных, но утешало и даже вселяло гордость другое: очень многие люди, которые выделялись на предыдущих курсах своей предприимчивостью, хваткостью, сюда не попали, а вот некоторые молчуны-тугодумы вроде Подрезова вдруг сей чести удостоились. Начальство, видимо, свои, особые, выводы сделало, и справедливость в какой-то мере восторжествовала.

Собственно, здесь, в этом пансионате, Подрезов готов был находиться сколько угодно: сменились не только условия – и предметы были гораздо интереснее, и уровень преподавания на порядок выше. Однако всё хорошее когда-нибудь заканчивается: уже через месяц Подрезову вручили справку для бухгалтерии, выдали «корочки» – на том и закончилась его «малина».

Алексей вернулся на родной завод в своеобразном ореоле: было известно, что он исхитрился побывать на каких-то весьма престижных курсах, обзавёлся там солидной поддержкой, и теперь все вокруг дружно прочили ему скорое повышение. Постепенно уверился в этом и сам Алексей, порой с ехидцей поглядывая на мастодонта-парторга: новые веяния делали его «членство в рядах КПСС» желательным, но совсем не обязательным. Ведь выбрали же его для такой ответственной учёбы и беспартийного!

Однако дни проходили за днями, месяцы за месяцами, а ничего ни вокруг, ни в личной судьбе Алексея так и не менялось. Учёба на странных курсах всё более вспоминалась ему как своеобразный отпуск, отдушина, доступная когда-то, а теперь абсолютно недосягаемая. Алексей всё чаще корил себя за злополучный опрометчивый поступок, шестым чувством угадывая, что тот сыграл всё-таки, а может, и сыграет ещё, какое-то своё, роковое значение в его судьбе. Затем события вдруг закрутились так, что стало не до воспоминаний.

Подрезов с тоской смотрел на проходивших мимо людей, иногда тонким, неуверенным, срывавшимся от стыда, голоском пытался рекламировать разложенные на асфальте напильники, пассатижи и прочую дребедень. Больше всего на свете он боялся сейчас встретить здесь, на пятачке возле универмага «Первомайский», одним из первых в Москве превратившегося в гигантскую барахолку, кого-нибудь из знакомых: никто бы не поверил, что он не ворует эти напильники на родном заводе, а перекупает их в магазинах. Но что-то надо было делать, как-то выкручиваться. Судьба вдруг повернулась боком не к нему одному: вся страна пустилась в какой-то диковинный, сумасшедший пляс, да и от самой страны, наверное, лишь две трети осталось. Вокруг усиленно что-то воровали, продавали и перепродавали, вот только Алексею, как он ни старался, ни в чём не везло.

Алёна не корила мужа, хотя каждый раз после похода по магазинам за продуктами возвращалась с лицом белее мела: цены неслись вскачь со скоростью поистине невообразимой. Испробовав всё, Подрезов решился наконец подключить к делу заветный, припасённый на самый что ни на есть крайний случай шанс, хотя разочарований в последнее время столько испытал, что взял за принцип ничему больше не удивляться и ничем не обольщаться. Визитку Аркадия он берёг как зеницу ока, однако когда позвонил по заветному телефону, незнакомый голос ответил ему, что никаких Аркадиев здесь давно не проживает, а на попытки Подрезова что-то дополнительно разузнать на том конце провода просто повесили трубку.

Казалось всё, наступил, причём для него как всегда индивидуально, досрочно, конец света – оставалось только повеситься. Однако учёба на «сборах» чему-то научила Алексея, и он терпеливо принялся распутывать перемещения своего давнишнего «сокурсника». В конце концов его поиски увенчались успехом, но благожелательный (на сей раз!), нежный женский голосок уведомил его, что Аркадий Владиславович Гамов в отъезде, за границей и вернётся лишь через месяц.