Андрей Щупов - ГАСТРОЛЕР

– Сиди, дружок. Куда ты вскочил? За ужин уплачено. Даже с лихвой.

– А, может, я это… Согласный? Может, мне только подумать немного надо!

– Времени мало, дружок. Дозаправка, отдых экипажа – на все про все два с половиной часа, – Геннадий постучал ногтем по циферблату часов. – Как говорила одна многомудрая дама: цигель-цигель.

– Тогда это… Тогда пусть!

– Чего пусть?

– Ну, к примеру, надумал я. Дальше что?

– Дальше? – глаза черноволосого пассажира заискрились откровенным смехом. – Дальше третья и последняя проверка.

– Что еще за проверка?

– Видишь ли, я согласен взять на перевоспитание размазню, но требуются здоровые задатки. Эти самые задатки я и должен у тебя выявить.

– Так это… Выявляй скорей! – Морис тоже раздухарился. Возможно, взбурлила под темечком винная порция, а может, сказалась очаровывающая энергия собеседника.

– Что ж… – Геннадий игриво огляделся. – Проверка наипростейшая! Сейчас подойдешь к человеку, на которого укажу, и непринужденно поправишь у него штанину. Объяснишь, что пылинка или ниточка прилипла.

– Что за ерунда?

– Во-во, именно ерунда! – Геннадий согласно кивнул. – Но выполнить ее надо с артистизмом и изящностью, постаравшись при этом не получить по морде.

Морис опешенно глядел на Геннадия. В глазах его вновь читалось знакомое слово: «чокнутый».

– Решайтесь, сударь. Десять секунд на размышление или ухожу.

Морис лихорадочно соображал. На виске его бешено пульсировала жилка – жизненная артерия бомжевского мозга. Наконец, натужно кивнув, он облизал пересохшие губы.

– Хорошо, показывай…

Геннадий немедленно оживился.

– Стало быть, дело за тем, чтобы выбрать подходящую кандидатуру, – он завертел головой, озирая людей, как завзятый психотерапевт. – Так… Здесь, пожалуй, ничего интересного не наблюдается. Значит, перейдем к господам бильярдистам.

Чувствуя недоброе и стремительно потея, Морис побрел за черноволосым великаном. Сейчас он в особенности ощущал свою малость и беззащитность. Своему новому знакомому он едва доставал до плеча.

– Ага! Вот тут-то мы и поживимся! – Геннадий выбирал недолго. Обернувшись к приунывшему Морису, глазами указал на кожаную широкую спину. Двое мужчин сидели в стороне от бильярдного стола и, тужась, ломали друг дружку в арм-рэстлинговом поединке. Хозяин кожанки, бритый, багроволицый парень, был могуч и свиреп. В несколько судорожных рывков он уложил противника и тут же, слюнявя пальцы, стал пересчитывать заработанный выигрыш.

– Что, Костик, очередная победа? – бильярдист в клетчатой рубахе с кием обходил стол, выбирая угол прицеливания. – Поздравляю.

К победам «кожаной курточки» здесь, видимо, привыкли. Никаких возгласов, никаких восторгов. Четверо продолжали загонять шары в лузы. У окна, раскинув ноги в омоновских башмаках, смолил самокрутку зеленолицый оборотень. Как известно, конопля здоровья не прибавляет. Терпкий голубой туман сгущался под потолком, лениво заглатывался чуть приоткрытой форточкой.

– Что же ты? – Геннадий подтолкнул Мориса. Тот уперся. Запрокинув лицо, горячечно зашептал:

– Ты ж не знаешь! Это Костик! Тутошний вышибала… Кладет на руках всех подряд. Он меня по стенке размажет!

– А ты сделай так, чтобы не размазал. Улыбнись, кашляни – дескать, услуга, только и всего.

– Может, нам это… В том зале кого-нибудь поискать?

– Хренушки! Кандидатура выбрана. Твое право решать. Время на оформление билета еще есть, но уже в обрез. Так что не кукуй понапрасну.

Черт его знает, почему он послушался этого взбалмошного незнакомца, но так или иначе Морис решился, Морис напыжился. К «кожаной курточке» он двинулся на негнущихся ногах, но в развалочку. Так, видимо, ему думалось, исполняются особо опасные задания. И, пожалуй, если бы вышибала Костик не заметил этого странного приближения, все могло бы обойтись более или менее безобидно. Однако Костик невовремя повернул голову, а подходящий храбрец глядел в пол, а потому не увидел устремленных на него глаз.

– Чего тебе, фраерок? – после победы Костик был настроен благостно.

– Тут это… Нитка тут, – Морис, как плохо смазанный механизм, наклонился и неловким движением оправил Костикову брючину. И тут же заторопился обратно.