Андрей Щупов - ГАСТРОЛЕР

Улыбнувшись, черноволосый пассажир, медлительно прошествовал мимо большеголового, на минуту задержался у киоска. За стеклом крохотной витрины висели гроздья плетеных ремней, детские носочки, какие-то дешевые бусы. Чуть ниже цветным привлекательным пасьянсом были выставлены фотографии обнаженных красоток. Блондинки, брюнетки и даже особи бритые наголо. Вдоволь налюбовавшись дамочками, пассажир повернул обратно. Мельком взглянул на часы. Минутная стрелка едва отползла от отметки, знаменующей недавнее приземление. Как и все в этом зале, он был обречен на зевоту, на томительное бездействие. Воистину человек – скучнейшее из существ! Ему нечего с самим собой делать, не о чем с самим собой поговорить. Он оживляется лишь при появлении собеседника, при включении радио, при первых проблесках телеэкрана. Внешнему – кабзоновское троекратное «да», внутреннему – одно категорическое «нет». Можно смело делать вывод, что человек добросовестно и честно ненавидит себя. И ясно становится, от кого уползал в свою бочку Диоген, кого искал средь бела дня с фонарем. Не был он филантропом! Ой, не был! Да и встречаются ли они по жизни – истинные филантропы?

Обернувшись на странные звуки, черноволосый пассажир завистливо повел бровью. Уркая себе под нос, малыш трех или четырех лет, оседлав чемодан, рывками передвигался по мраморному полу. Маленький всадник на кирпичном коне. Вот уж кто точно не чувствовал времени! Потертый чемоданище превращался по желанию мальчугана в мотоцикл, в скакуна, во что угодно. Мальчуган был волшебником, но, наверное, не сознавал этого. Его родители беспечно похрапывали в отдалении, вещами распоряжался малец. И вспомнилось давнее забытое: «Не спите, граждане! Это Одесса!» Милиция, фланирующая по каштановым аллеям, считала своим долгом напоминать окружающим о суровых реалиях юга. Здесь об этом, по счастью, не заговаривали. Они находились в Благовещенске.

***

Утомленная дама с интеллигентной внешностью и пергидрольными кудрями, в сомнении потоптавшись и пару раз окинув зал смущенным взором, неловко присела на каменную ступеньку. Добрый пример не остался без внимания. Кресел не хватало, ноги у людей ныли, и рядом с отважной женщиной, постелив газетку, тут же пристроился старичок с клиновидной бородкой. Стеснительно смежив коленки, опустился на мрамор худосочный студент. К уютной лестнице потихоньку потянулись остальные.

– Давно бы так, – золотушный мужичок хмыкнул. Он-то лучше других знал, что в ногах правды всегда нехватка. – А то маячат на глазах, как эти самые…

– Квартиру, значит, говоришь, пропил? – черноволосый великан сидел рядом. Уже несколько минут он вел беседу с головастым бомжем.

– А то! В три дня пропил! Фига ли! – мужичок улыбнулся с горделивой застенчивостью. – Пять лимонов давали!

– Это за квартиру-то?

– Ну, да. Плюс комнатушку, – движением пса, выкусывающего насекомое, мужичонка свирепо крутанул плечом, привычно пошевелил на макушке шапчонку. Поправлял он ее каждую минуту, и со стороны это выглядело так, будто мужичок почесывает свой удивительно развитый черепок. Впрочем, такая огромная голова имела право чесаться. Возможно, и зудела она вовсе не от грязи, а от жарких, беспрестанно роящихся в ней мыслей.

– С комнатой меня, стало быть, прокололи, но деньжата выдали – все честь по чести, как договаривались.

– Южане, небось?

– Зачем же? Свои, – бродяжка вздохнул. – Пока возили по конторам разным, чтобы я, значит, бумажки им подписывал, угощали постоянно. И заметь, не какой-нибудь бормотой, а первостатейным коньячком. Уж в этом я толк понимаю… Другом опять-таки величали. Памятник обещали соорудить и все такое. Ну, а после, как подписал – все! Сделали ручкой и разбежались.

– Они – по делам, а ты в кабак.

– Точно.

– Деньги уплыли, квартира тоже.

– Ну так… – Мужичонка кашлянул в кулачок. – Вот кабы знать наперед…

– И что бы ты сделал? Вместо пяти лимонов десять потребовал? Или от коньячка первостатейного отказался? – черноволосый пассажир фыркнул. – Нет, братец! Ничего бы ты не сделал и не изменил. Судьба твоя, значит, такая!

– Я ж комнатушку мог сперва выпросить!

– Ну, выпросил бы, а дальше что? Если квартиру в три дня пропил, то с комнатой за сутки бы разделался. Куда как проще! Дурак ты, братец, а дураков жизнь учит. Хочешь жить, живи и не ной. Правильно говорят: человек сам кует свое счастье. Так что – молот тебе в руки и вперед!