Павел Желтов - Улица Свободы

***

Монгольскую границу он пересек с легкостью. Конечно, на официальном КПП пограничники не выпустили бы из страны пикап с радиоактивной повозкой в кузове. Но вокруг КПП в обе стороны простиралась степь, по которой вполне комфортно можно было проехать. Незаконно пересекать границу в Монголию станет разве что сумасшедший. А чего его, сумасшедшего, ловить?

Так что, когда навигатор показал, что в Монголию Андрей забрался аж на 50 километров вглубь, бог понимающий вернулся на дорогу, внимательно просмотрел дальнейший путь и двинулся дальше.

Андрей не спешил. До точки назначения оставалось три сотни километров. Он их преодолел в размышлениях, не встретив по пути ровным счетом никого. Лишь краешком сознания отмечал поступление в душу слабеньких волн нового понимания.

Солнце сделало три четверти своего пути по небу. Пикап выбрался на возвышенность, и перед водителем открылось место, куда он направлялся. Весьма грандиозное плоское сооружение: будто был когда—то город со своей дорожной сетью и окружной дорогой, а потом его смахнули, только дороги и оставили. Где-то виднелись деревца, в основном же все было плоско. Воображение дорисовало десяток перекати—поле, снующих по этим дорогам в разных направлениях и уступающих где положено друг другу право приоритетного проезда.

Окружная дорога – то самое, что привело Андрея в эту пустую землю. Неизвестно, что здесь было раньше, но опоясывало это что-то просто замечательное кольцо: гладкое и широкое. А в одном месте, кажется, через дорогу был перекинут мост. Одним богам да строителям было ведомо, зачем. Впрочем, богам тоже не всем.

Андрей взялся за руль, спустился со взгорка. Подъехав поближе к дорожной сети без города, остановился, заглушил двигатель и поставил машину на ручник. Потом вышел и занялся жильем.

Собственно, с жильем было все в порядке. Андрей лишь отцепил свой дом на колесах от фаркопа да закрутил упоры по углам, как у подъемного крана, – чтобы жилище обрело устойчивость и не нужно было рисковать собственноручно облиться утренним кофе.

Андрей вошел в помещение, открыл на проветривание окна, набрал в чайник воды и включил. Потом разблокировал стулья, сложенные в транспортировочное положение, взял один, вышел с ним на улицу, уселся и закурил. Солнце было уже над горизонтом. Андрей подумал, что пока все складывается неплохо. От назойливых властей он ушел. Здесь, по слухам, до него никому нет и не будет дела, припасов, заготовленных с умом, должно хватить месяца на два с половиной.

Вскипел чайник. Андрей услышал щелчок, зашел внутрь, разыскал чашку и заварил в ней пакетик черного с ароматом бергамота чая. Постоял над чашкой несколько минут, ни о чем не думая, выбросил пакетик в пустое ведро. Он упал на дно сигналом о том, что началась новая жизнь. Беглец-поселенец вышел с чашкой «во двор», выпил чай, съел шоколадный батончик и проводил на покой солнце. Кивнув на прощание скрывшемуся светилу, почти привычно вошел в жилище, разделся до трусов, забрался на просторную полку над входом – она служила спальней и была размером с двухместную кровать. Андрей забрался под одеяло. Самое вкусное – разведку новых владений – он оставил на завтра.

4.

К думам о катере я вернулся утром. Из-за успокоительных у меня что-то случилось со зрением, поэтому я не мог читать. По телику утром ничего интересного не показывали. Потому я вернулся в столовую после завтрака, когда убрали со столов. Я подсел к куропаточному окну. На березе сидела всего одна птица. На меня она не смотрела. Было видно без термометра, что на улице мороз под тридцать.

Мой катер не будет слишком большим. Но и на утлой лодчонке я в плавание не пойду. Я знаю, что такое весла, – в детстве я плавал на шедевре советской промышленности – полутораметровой алюминиевой «раскладушке», лягушачьего зеленого цвета. Весла – это нагрузка. Пусть на веслах ходят всякие спортсмены и прочие Конюховы. Потому катер будет с мотором.

Конечно, я буду ловить щук на спиннинг. В Оби попадаются такие трофейные экспонаты, что одному человеку нипочем не съесть за один раз. Но провизию нужно будет взять все равно. Это будут разномастные консервы: каша, тушенка, всякие завтраки туриста. Крупы тоже нужны. И, наверное, овощи – морковка там, картошка. Опять же, уху варить. Надо рассчитывать на месяц.

Конечно, надо взять спиртного. Я не алкаш какой-нибудь. Мне приходилось несколько раз напиваться. Иногда я даже не помнил вчерашнего вечера. Но я не алкаш. Я просто люблю выпить. Спиртное помогает расслабиться. Оно благотворно влияет на нервы. Впрочем, мне оно не слишком помогло: из-за нервов и общей усталости я оказался здесь. Среди наркоманов, психов и настоящих алкашей. Лилия, кстати, была наркоманкой. На сгибах ее рук виднелись следы. Тетя Валя была алкоголичкой. Она потом сама так сказала. Я жалел их – эти люди потеряли контроль. Они напивались до беспамятства, кололи свои вены ядом, сходили с ума, когда было нечего выпить или употребить другим способом. У меня же было все под контролем. Я умел вовремя остановиться. И если я слишком напивался, так, чтобы ничего не помнить назавтра, значит, я просто так сам хотел. Когда не хотел – не напивался. Бывало, вообще не пил неделями.