Татьяна Катушонок - Близкая даль. Книга 2-я

– Почему он не поедет?

Елизавета подала брату его любимую кружку и с надеждой произнесла:

– За ночь такие сугробы намело, что по дорогам не проехать. Как он на полуторке до лесозаготовки доберется?..

Мужчина зачерпнул из ведра холодной колодезной воды, сделал несколько глотков и, утолив жажду, ответил:

– Доедет, да и не один он будет – Баренцева с ним посылают.

– Леньку? – обрадовалась женщина. – Хорошо, он парень смышленый, Ивана в беде не бросит…

Панкрат искоса глянул на сестру:

– Чего зря паникуешь, он что – маленький? Вон какой бугай вымахал…

Елизавета в смущении отвела взгляд и тихо произнесла:

– Тревожусь я что-то, может, пусть он лучше дома побудет?

– Ты что? Его люди ждут… Не знаю, что на тебя нашло, только ерунду ты говоришь.

Елизавета вздохнула и с тяжелым сердцем отправилась будить сына. «Почему все так в жизни? – размышляла женщина. – Сердце хочет одно, а рассудок диктует другое, так всю жизнь и выбираешь между одним и другим… Как мне отговорить сына от поездки? Хоть самой поперек дороги ложись…» Елизавета подошла к кровати Ивана и тихо прошептала: «Где б ты ни был, сынок, пусть моя материнская любовь хранит тебя…» Иван улыбнулся, открыл глаза и увидел мать.

– Пора? Встаю… – произнес парень.

Елизавета погладила сына по взъерошенным волосам и, потупив взор, ответила:

– Доброе утро, сынок… Как спалось?

– Спасибо, хорошо, – улыбнулся парень и спросил, что она шептала. – Я точно не расслышал, но помню, что-то хорошее…

Елизавета сконфузилась и попробовала отговориться:

– Я только сказала, чтоб ты просыпался.

Парень внимательно посмотрел на женщину, на то, как она прячет от него глаза, и сказал:

– Что-то ты темнишь, мать…

– Одевайся, завтракать пора, – ответила хозяйка и стала накрывать на стол.

Иван не заставил себя долго ждать – быстро встал, умылся, оделся и сел завтракать. Елизавета украдкой глянула на сына, встретилась с ним взглядом, и в этот момент в сердце у нее так защемило, что она едва сдержала слезы. Иван заметил перемену в настроении матери и насторожился.

– Что с тобой? – поинтересовался парень. – Где дядя Панкрат?

– Снег от входной двери отгребает…

– Почему меня не разбудили? Как он из дома выбрался?

– Поднялся в сенях по лестнице на чердак и через торцевую дверь выбрался наружу.

– Он снег отгребает, а я – ем?..

– Ничего, ты еще наработаешься, все дороги замело, не знаю, как доедете…

– Не волнуйся, все будет путем.

– Больно уж ты прыткий… – вздохнула женщина.

– Ты это о чем?

– Ты бы осторожней там, мало ли что… Постарайся держаться рядом с отцом…

– Не волнуйся, я там буду не один, а насчет отца – не знаю, мы с ним в разных бригадах будем.

– Жаль, – опечалилась Елизавета, – народ там собран разный, никто не знает, у кого что на уме…

– Что со мной может случиться? Я же рубаха-парень… – улыбнулся Иван.

Елизавета взяла большую плетеную корзину, сложила в нее продукты, приготовленные сыну в дорогу, и поставила на стол.

– Что здесь? – поинтересовался парень.

Женщина пояснила, что собрала ему в дорогу провизию:

– Не так богато, как хотелось бы, но голод утолить хватит.

– Не надо, нам сказали, что в столовой кормить будут, – ответил парень, – побежал я, не хочу опаздывать. Скажи Розе, чтоб тебя слушалась, не то приеду и уши надеру… – Иван бросил беглый взгляд на кровать сестры.

Ему показалось странным, что девушка не захотела его проводить. «Чего это она с головой укрылась?» – насторожился парень, он еще раз бросил взгляд на постель сестры и спросил:

– Она, случайно, там не задохнется?

– Действительно, чего она так укуталась? – удивилась Елизавета.

Женщина подошла к кровати дочери, приподняла край одеяла и вместо спящей девушки обнаружила скрученный тулуп Ивана.

– Это еще что, а где она сама? – опешила Елизавета и в растерянности посмотрела на сына.

– Как где? – удивился Иван. – Разве ее там нет? – парень подбежал к кровати сестры и заглянул под одеяло.

Мать и сын в растерянности посмотрели друг на друга.

– Ничего не понимаю, она же совсем недавно была на месте, мы с ней полночи проговорили, – взволнованно произнесла Елизавета, – куда она могла подеваться, а главное – когда? Я все время была в комнате, если не считать времени, когда выходила на веранду…

– Долго ты там была? – поинтересовался парень.

– Минут десять…

– За это время можно одеться и выйти из дома.