Ив Соколофф - Чёрный Лес

Там, в Валенсии, он попытался хоть на время выкинуть все из головы, и ему это даже удалось, ну почти. Он написал несколько набросков песен и выспался на всю оставшуюся жизнь. Вместе с отцом, который был занят, как правило, не целый рабочий день, они облазили все окрестности, катались на лодке и рыбачили, много разговаривали по душам. Все было, в общем, неплохо, хотя и немного искусственно: Мартин почти всю жизнь прожил вдвоем с отцом, но они никогда не оставались столько времени наедине, все время где-то рядом была Элена и, конечно, Май.

За неделю до возвращения, Мартин вдруг получил письмо. Самое обыкновенное бумажное, в конверте с проштемпелеванными марками. На большом листе бумаги, приблизительно посередине, неровным почерком Майтанэ, который он знал с детства, значилось: «Приезжай! А?» И больше ничего. Неожиданно ему страшно захотелось бросить все и вернуться. Прямо сейчас. Немедленно. Он даже не думал, что настолько соскучился по Май, и только по ней. О Мари Мартин больше и не вспоминал. В тот же вечер он засел в своей комнате с гитарой и за несколько часов написал новую песню.

Оставшиеся дни в Валенсии прошли как в тумане – острое желание вернуться не давало ни на чем толком сосредоточиться. А вот теперь, наконец-то снова оказавшись в родной Доностии, Мартин неожиданно растерялся, толком не понимая, что ждет его дома. Конечно, письмо давало надежду, что Май больше не обижается, во всяком случае, он очень надеялся, что правильно истолковал ее загадочное послание. С Мари особых проблем тоже не должно было быть, в конце концов, она сама его тогда бросила, а теперь и он не имел к ней никаких претензий. И все же очень нервничал. Надеясь, что это поможет унять мандраж, Мартин до боли прикусил губу. Заметив это, отец наклонился к нему и тихонько спросил:

– Что, волнуешься не позабыли ли о тебе?

– Ну… Вроде того…

– Вот и волнуйся! Мог бы друзьям хотя бы писать иногда.

Мартин только уныло пожал плечами.

Автобус переехал реку по узкому мосту и начал спускаться по крутому пандусу под землю, где находились перроны автовокзала. Через пару минут скрипнули тормоза, и с шипением открылась дверь. Что ж, еще двадцать минут до дома, а там все прояснится. Мартин подхватил чехол с гитарой и пройдя к центральному выходу начал спускаться по крутым ступеням, глядя себе под ноги, чтобы не оступиться. На подножке он наконец поднял глаза и… они все были здесь, стояли небольшой группкой чуть в сторонке. Они улыбались и махали руками: веселая нарядная Элена, Икер, почему-то по-хозяйски обнимавший Мари за талию и… он встал, как вкопанный, прямо в проходе. На него внимательно и серьезно смотрели два широко раскрытых глаза, странно-синих, как небо, отражающееся в мокром после грозы асфальте. Пульс неожиданно подскочил, в горле пересохло, но Мартин все же сумел сдавленно произнести:

– Пчела… Это ты?!

Тонкие яркие губы чуть приоткрылись в приветливой улыбке, обнажая мелкие ровные зубы, Мартин смотрел на это такое знакомое лицо и не узнавал его. Он заметил, что Май подвела глаза и накрасила ресницы, чего раньше отродясь не делала, она коротко постриглась, открыв маленькие розовые уши, ее черные волосы, уложенные с тщательной небрежностью, казалось, поглощали яркий свет перронных огней. Все остальное, вроде, было прежним: прямой, четко очерченный нос с красиво вырезанными ноздрями, чистый лоб, темные тонкие брови. Вот только взгляд… Мартин просто задохнулся от его глубокой таинственной синевы. Неужели у Май всегда были такие глаза, а он даже не замечал?

– Молодой человек, вы выходите? – недовольно спросила пожилая дама, тщетно пытавшаяся протиснуться мимо него.

– Конечно, простите! – он спрыгнул со ступеньки и торопливо подошел к встречающим.

– С приездом! – Май легко коснулась его щеки теплыми сухими губами.

От нее пахло свежестью и легкими духами.

Элена тоже хотела что-то сказать, но в этот момент подоспел Оскар и бесцеремонно заключил ее в объятия, женщина, правда, была совсем не против, она счастливо рассмеялась, с удовольствием замирая в его сильных руках.

Икер с широкой улыбкой протянул раскрытую ладонь Мартину и воскликнул в свойственной ему несколько развязной манере:

– Ну наконец-то ты притащил свою тощую задницу назад! Давно пора, ребята без тебя репетировать отказываются!

Мартин крепко пожал руку друга и повернулся к Ма́ри, та, без тени смущения, влажно чмокнула его в щеку и тут же вернулась к Икеру, крепко ухватив того за локоть. Судя по всему, расставание с Мартином она пережила без особых проблем.