Ив Соколофф - Чёрный Лес

– Да идите вы к черту! Дураки!

И ушла в свою комнату, хлопнув дверью и оставив Мартина в совершенном недоумении.

Конечно, он не понял смысла сказанного, но и интонации было довольно, чтобы заподозрить, что он делает что-то не то и не так, вот только что именно, ему было невдомек. Расстроенный и озадаченный Мартин побрел домой.

И все же Ма́ри полностью владела его мыслями еще несколько долгих недель, в течение которых они с Май почти не виделись. Чтобы заполнить унылую пустоту одиноких вечеров, пытаясь избавиться от чувства собственной ненужности, она начала встречаться с одним давним воздыхателем, у которого раньше не было никаких шансов. Он был года на три старше, высок, силен и напорист, и Май это поначалу даже понравилось, хотя свои новые отношения афишировать особо не спешила; ни Мартин, ни даже мама ни о чем не догадывались, впрочем, все были слишком заняты собой: Элена теперь проводила почти все время с Оскаром, вероятно думая, что дочь находится под присмотром Мартина, а тот бегал за Ма́ри, и ни на что больше времени у него не оставалось. Май с ухажером ходили в кино, степенно гуляли за ручку по набережной, причем совершенно не скрываясь: девушка будто нарочно хотела попасться на глаза Мартину. Но тщетно, тот, как назло, всегда был где-то еще. И вот однажды вечером, очень грустная, заплаканная Май тихо-тихо открыла дверь квартиры своим ключом и, с облегчением увидев, что Элены нет дома, пошла прямиком в душ, с отвращением бросила снятую одежду в корзину для грязного белья и под горячей водой полчаса с остервенением терла покрасневшую кожу губкой, словно пытаясь отмыться от чего-то неприятного, глубоко въевшегося в кожу. Затем она прошла в свою комнату и прорыдала полночи в обнимку с подушкой, забывшись беспокойным сном только под утро. Следующие несколько дней, молчаливая и осунувшаяся девушка ходила в водолазке с высоким воротом, скрывавшим несколько характерных багровых отметин на шее и плечах. С ухажером Май больше не встречалась.

А потом внезапно все кончилось и у Мартина. Скорее всего, любвеобильной Ма́ри, для которой это были уже далеко не первые отношения, просто наскучило обучать азам любовной науки неопытного робкого новичка. Во всяком случае, сначала Ма́ри находила все больше предлогов, чтобы уклониться от очередного свидания, а затем прямо сказала Мартину, что любовь прошла и хватит за ней таскаться. Он был растерян, совершенно не понимал, что произошло, к тому же единственный человек, с которым он привык делиться и горем и радостями, сейчас явно не жаждал слушать о его проблемах. Немного он пострадал в одиночку, пытаясь вылечить душу, сочиняя новые мелодии и не желая никого видеть, а потом, очень кстати, Оскару предложили поехать на пару месяцев в командировку в Валенсию и тот, предполагая, что сыну было бы очень полезно отвлечься, предложил ему поехать с ним, благо последний год в старшей школе к тому времени уже закончился, незаметно и буднично на фоне любовной горячки.

* * *

По гладким стенам древней башни стекали потоки воды: молодая весенняя гроза сумела добраться и сюда. Но белое низкое небо над укромной долиной оставалось таким же, как всегда: скучным, мутным и плотным клубящимся покровом. Буря бушевала где-то снаружи, выше и дальше, там оглушительно грохотал гром, сверкали яростные молнии, неистовствовал штормовой ветер, тугими струями хлестал неукротимый ливень. Но белая пелена пропускала только воду, тщательно фильтруя и лишая дождь вкуса и запаха, высасывая из него всю энергию стихии, превращая просто в льющийся с неба оксид водорода.

Бальтасар, не просыпаясь, перевернулся на другой бок, вытянув длинные лапы поперек коридора. Старые часы на гладком боку Машины Обновления беззвучно отсчитывали время, жесткий голубоватый свет все также лился из-под потолка машинного зала. Снаружи в низине, небольшое темное озеро переполнилось, и вода подступила к самой дороге, ведущей в башню. Все было, как всегда, и длилось уже не одну сотню лет.

Автобус въехал в Доностию и теперь не спеша катил по оживленной улице ведущей вдоль реки Уруме́а к новому автовокзалу. Марти́н смотрел на мелькающие в запыленном окне такие знакомые фасады и вывески со смешанными чувствами: за последние два месяца, проведенные на юге, ему удалось несколько отвлечься от переживаний этой весны, от разрыва с Ма́ри и от непонятной, беспокоящей отстраненности Майта́нэ, а теперь, так или иначе, ему предстояло со всем этим разбираться.