Ив Соколофф - Чёрный Лес

– Дети! Вы же умные? – Элена, чуть улыбаясь, посмотрела на притихших Май и Мартина.

От вина она расслабилась и чуть раскраснелась, и выглядела очень красивой. Элена рассеянно водила пальцем по краю своего бокала, в то время как другая ее рука уже давно находилась в плену больших ладоней Оскара.

– Ок, мам, мы сообразительные и… тактичные. Так что мы уже идем к нам домой смотреть телевизор.

– Вот и хорошо… – женщина на секунду задумалась, но тут же покачала головой, отгоняя неуместные сомнения. – Мартин, тебе не обязательно возвращаться домой поздно, оставайся у нас, диван в гостиной тебе ведь подойдет?

– Э… да, конечно! Не в первый раз! – кивнул тот, понимая, что их довольно бесцеремонно выпроваживают, но не имея ничего против. – Спасибо за ужин.

Молодые люди поднялись, Мартин пошел в свою комнату, решив захватить гитару, а Элена вдруг встала со своего места и чуть придержала за руку уходящую девушку.

Она тихонько спросила по-русски:

– Майтанэ, ты же умненькая девочка? Ты же не будешь делать глупости?

– Ок, мама, я умненькая, а глупости… кое-кому еще надо заслужить!

– Это верно… Ладно, иди, спокойной ночи!

– И вам… – дочь не сдержала красноречивой улыбки, – хорошей ночи!

– Все время забываю, что ты уже совсем взрослая! – вздохнула Элена.

– Ага, вот только голова взрослеет быстрее всего остального…

– Разве это плохо?

– А разве хорошо девушке быть рассудительной?

– В некоторых ситуациях – очень даже! Это избавляет родителей от излишних волнений.

– Понятно, тогда, мам, не волнуйся, ок? Я пойду, Мартин уже в коридоре топчется. Да и Оскар подозрительно косится.

– Да, иди, – Элена поцеловала дочь в щеку и вернулась за стол.

Мартин действительно уже ждал в коридоре, показав на гитарный чехол, он, словно извиняясь, сказал:

– Завтра ж с утра на репетицию…

– А я думала – это для меня! В смысле, думала, ты мне споешь перед сном.

– Ой, конечно спою, – он обрадованно посмотрел на подругу, – я боялся, ты теперь не захочешь слушать… после всего.

– Глупый ты! – Май укоризненно посмотрела на него. – И место для выяснения отношений выбрал не самое лучшее.

– Значит… ты больше не сердишься?

– Нет, – честно ответила девушка, – не сержусь. Я же так и написала в письме! Слушай, пойдем уже, пожалей бедных изнывающих от любви предков!

– Конечно! – широко улыбаясь в полумраке коридора, он подхватил гитару и распахнул входную дверь. – Прошу, товарищ пчела, только после вас!

* * *

– Сеньор! У нас проблема.

– Минуту!

Шеф встал из-за стола, подошел к широкому окну, выходящему на запад и поморщился: красно-оранжевые теплые лучи заходящего солнца вызывали у него физический дискомфорт. С щелчком он резко опустил жалюзи и пробормотал себе под нос:

– Так-то лучше!

В наступившем полумраке шеф вернулся к столу и зажег лампу, светившую холодным чуть голубоватым светом. Он не стал садиться и, встав напротив вытянувшейся по стойке смирно подчиненной, строго спросил:

– Я слушаю, офицер!

– Сеньор, у нас проблема! – нервно повторила та.

– Я уже понял. Дальше!

– При переносе оборудования в новое помещение, грузчики уронили с лестницы холодильный шкаф номер три. В нем хранились несколько сотен проб, что-то из химии, некоторые приборы… Содержимое полностью испорчено.

– Какое это к нам имеет отношение?

– В холодильнике номер три были спрятаны уже собранные нами образцы крови кандидатов и, что хуже, много что из реактивов и маркеры для определения…

– Ясно, можешь не продолжать! Как ты думаешь, посторонний сможет по остаткам образцов и прочего узнать о нашей деятельности?

– Вряд ли, содержимое холодильника основательно перемешалось и по всей видимости отправится прямиком в утилизатор.

– Хорошо, одной заботой меньше!

– Так точно, но вместе со всем пропали и зашифрованные данные по двум уже подготовленным кандидатам…

– Офицер! Сколько раз я говорил не держать все в одном месте!

– Виновата, сеньор!

– Чем грозит потеря этих данных?

– Мы не знаем дозировки уже примененных препаратов, а для стабильного протекания процесса необходима максимальная точность во время всего периода терапии.

– То есть кандидаты погибнут?

– Так точно, сеньор.

– Дьявол! Значит – минус два… Все начинать сначала.

– Боюсь, что так, – офицер виновато опустила глаза к полу.

Ее начальник задумчиво, но вместе с тем нервно прохаживался прямо перед ней.