Игорь Левин - Синдром Искариота, или История одного предательства. Повесть

Жена : – Это понятно, но без ремонта тут не обойтись. Ты любишь лис?

– Да. И по попе им давать люблю) Вот и надо скорее комнату обустроить и ребёнка домой везти. Чертёж у папы для картин не забудь спросить.

Жена : – Ага, я ему напомню, но шкаф это не первое, кстати, в списке.

– Ничего. Сделаем как надо – места будет не меньше, чем в нашей комнате.

На этом дневная переписка закончилась, и Эсператов снова приступил к работе. Но Крис, проснувшись, опять проявила усиленное внимание к планшету: «Чрезмерное говорение „Мяу“ вредит вашей пушистости… Да-с, сударыня», – не замедлил ответить навязчивой кошке Эсператов, пародируя рекламную вставку, часто слышимую в гипермаркетах: «Чрезмерное употребление алкоголя вредит вашему здоровью». Сохранив последние записи, он выключил компьютер, добавил кошке корм и снова заметался по комнате.

Схватив с полки книжного шкафа парный фотопортрет, сделанный в недавнюю фотосессию, Эсператов огляделся вокруг. Его захлестнули воспоминания. Регина, как ему казалось, прочно вошла в его жизнь. Сейчас она представлялась ему смотрящей преданным взором магнетически карих глаз, проникновенно и вдумчиво направленным вглубь его зрачков как бы исподлобья, с легко сжатыми губами в укрупнённой нижней части лица, открытым лбом со следами забот и рыжей шапочкой коротких витых волос. А вот её образ обогатился симметричной дугой нежной улыбки, щёки запышнели, глаза заблестели и веки в форме ясеневых листьев стали чётко очерчены. И глаза – такие выразительные, милые, родные! Что-то в её образе было временами подростково-озорное, сладкое, по-лисьи любопытное, дикарское и чрезвычайно симпатичное! Временами – меланхолически вялое, депрессивно-шаткое. А когда, напротив, – буйно-спонтанное, дерзкое, резко-энергичное. Иногда же – по-девичьи чувствительное, но также нередко – обидчивое и мальчишески-упрямое.

Всё у них сложилось как-то сразу, июльским вечером вслед за дождливым днём, – после четырнадцатилетнего перерыва в знакомстве, – как только пригласивший на зазвонистый ужин свою бывшую ученицу Эсператов уже воспринял её в совершенно новом качестве и соблазнил, воспользовавшись лёгким опьянением от совместно выпитого шампанского вина. В дни их летнего сближения «Торнадо» могло обозначать одновременно смерч, вихрь романтических эмоций… и марку презервативов, дюжинной пачки которых не хватало в день. Затем уже страсти улеглись. Но Илья всей душой полюбил эту любящую его душу, а в купе с ней и всё остальное, телесное. Его любовь к ней вызревала медленно, как многоцветные белоснежные бутоны ночного гладиолуса. Быстро растут лишь сорняки да пустой бамбук.

Он был очень доволен, что рядом с ним оказалась давно знакомая хорошенькая молодая девушка. «Нашёл себе в одном лице жену и дочь», – посмеивалась она. «На дочке ты женился…», – ехидно, с потаённой завистью, бурчал коллега. «Везёт же некоторым», – завидовали одноклассники. Но для Эсператова существенным моментом было построение в его жизни новой общности, чего раньше остерегалась свободолюбивая душа художника-индивидуалиста. И были признаки, что встреча их – судьбоносная, не случайная (но об этом чуть позже). Он просто восхищался ею. А те её черты, которые кому-то могли показаться недостатками или изъянами во внешности, он считал не более, чем индивидуальными особенностями. Эсператов взбодрился сам и вывел её из депрессивного состояния после перипетий в личной жизни, обратил лицом к совместным жизненным удовольствиям. Ему давно не хватало ответной любви, взаимной привязанности, заботливого отношения друг о друге, ощущения защищённого тыла. Женские игры в одни ворота и метания партнёрш «люблю – не люблю» ему порядком осточертели. Эсператов был несказанно рад, что наконец-то нашёл взаимность чувств и надёжность в отношениях (то ли ему предстоит узнать в дальнейшем…).

После того, как она ему написала в СМС: «Я буду с тобой, пока нужна тебе», для него уже не было сомнений, жениться ему ли нет. Для него в сорок восемь это был первый и, как он надеялся, единственный брак. Для неё в двадцать семь брак был вторым по счёту, от первого брака у неё родилась дочка, уже почти трёхлетняя Даша, которая жила в деревне на попечении бабушки с дедушкой. В силу телесной конституции роды для неё оказались очень тяжёлыми и привели к истощению организма. Он звал её «Лисиком» и «Солнышком», она его – «Милым» и «Котом». Каждый раз, когда Илья находился рядом с ней, он засыпал и просыпался, нежными движениями массируя тело жены и целуя её губы, щёки, руки, бёдра и стопы…