Игорь Левин - Синдром Искариота, или История одного предательства. Повесть

За изгородью кипучая атмосфера деревенского двора в зимнюю стужу бойко обнаружила себя внезапно пробудившимися голосами мекающих, кудахтающих и крякающих существ.

– Лида, а ты воду козлятам носила? – послышался с крыльца сиплый женский голос.

– Утром наливала. А что? – в тембре меццо-сопрано ответила девушка-подросток.

– Иди-ка скорее ещё добавь. Козы уж больно беспокоятся сегодня весь день.

– Ща прямо выбегу в холод, – меццо-сопрано заметно перешло в контральто. – Мам, ну сколько можно! Хватит там им питья.

– Иди налей – кому сказала! Вечно не допросишься…

Проступи лестницы у крыльца сухо затрещали под тяжестью сапог вернувшихся с поездки родственников.

– Ну и где твой муж? Где «дедя», куда подевался? Опять не приехал (после каждой фразы застывали короткие паузы)? Плохо ему здесь с нами? Нос от нас теперь воротит. Венчание, видишь ли, ему не устроили. А тебе с ним таким хорошо или нет – вот в чём вопрос, – почти с порога услышала Регина монотонный и самоуверенный голос матери.

Тут и отец не замедлил вставить слово:

– Я его звал к нам несколько раз. А он дуется, корчит из себя что-то: «Нет, спасибо, работы у меня здесь полно!» Неладно у них что-то…

Регина насупилась, устремила взгляд горько-шоколадных глаз в окно, в сторону жёсткой горизонтальной полосы высокостенного забора, – так, что классически выстроился лекальными очертаниями её упрямый профиль… Тонкая шея, напряжённо удерживающая в строгом положении головной овоид, важно выступающий подбородок с едва заметной ямочкой посередине, слегка выпяченная нижняя губа, немного оттопыренный и мясистый носик, изящная дуга покатого лба – во всём этом был какой-то след трогательной наивности и нескрываемой обиды. На плотно вписанных в тугие орбиты глазах с чувственно-глубоким взором появились редкие слёзы. Послышались короткие всхлипывания, сквозь которые обрывочно стала звучать тихая речь:

– Я ему говорила: «Не поедешь – сильно на тебя обижусь». А он всё: «Нет, ты знаешь, почему не еду». Да ну его… Остался там с Крис. Раньше, мол, хоть предупреждала заранее. А сейчас, говорит, приезжает машина – меня ставят перед фактом; только приехала – опять в поход… «Несанкционированное лисятничество» – шуточки всё ему…

Мимолётно, как бы нехотя, проскользнувшая улыбка на последней фразе сделала её речь более спокойной.

– А чувствую теперь себя как-то скованно совсем: то не могу дома у него сделать, это не могу… Не знаю, как дальше у нас с ним сложится… Девчонкам-школьницам, что мельком его видели, он понравился, а четырнадцатилетний мальчик, который всё смотрит на меня влюблёнными глазами, говорит мне, что он пожилой мужчина, а мне нужен другой. И надо ж такое: до замужества никому не нужна была, а сейчас все всполошились, прямо наперебой. Ванечка опомнился: «Давай попробуем снова, может, у нас что получится…». Замужем – не замужем, его не волнует. Культяшкин всё на стену старой страницы в «Одноклассниках» строчит одно послание за другим: «Где ты, ау?», аж смешно… На работе молодой физрук с озабоченной ухмылочкой, как пройду – всё спешит комплиментом удивить.

– А я тебе говорила, – спокойным поучительным тоном продолжала мать, – слишком ты поторопилась замуж за него выскочить. Я с самого начала была категорически против этого брака. Тоже нашла себе кавалера – «дедю» нашла. Тьфу! Пригляделась бы к парням молодым вокруг, а потом уже определилась в выборе. Ты меня не слушала – вот и результат. Так и будешь закисать у него в этом трёхкомнатном свинарнике, как в темнице.

– Ну так не поздно, дочка, ещё всё поменять, если так пошло, – снова поспешил вмешаться отец.

– Не собирается твой муж к нам приезжать – ладно, – продолжила мать. – Позови-ка к нам Ванюшу в гости. Это наш русский парень, не то, что твой лысый «дедя», который не знает, что и когда читают, что нужно убрать и как иконы в доме расставить. Ну что ты в нём нашла?

– И вправду, дочка, – стал рассуждать отец. У Ильи мышцы плеч дряблые, живот начинает расти. А Иван – статный такой… И нам второй этаж в доме достроить помог бы. И детскую площадку соорудить… Ты же знаешь, как нам такая помощь нужна.

Мать не сводила с дочери глаз…

– Повидаешь старого друга, поговоришь с ним по душам, а там, как Бог даст…

Тесная обстановка хрущёвской гостиной. Хрустальная люстра, изливающая тёплый свет. Выцветшие палевые обои. Мебель плотно расставлена вдоль стен. На стенах – картины и скульптуры Ильи Эсператова, а возле входной двери маленькая абстрактная картина, написанная акрилом его женой Региной (бывшей ученицей по художественной школе) и обрамлённая ею свадебная фотография, на которой он её нежно обнимает. Напротив входа – с тёмно-каштановым отливом старая мебельная стенка. Вплотную к ней придвинут стол. Около него и ближе к окну, которое прикрывают пурпурные занавески и белый тюль, хаотично расставлены стулья и табуреты. Вместо компьютерного столика – тумба-бар с нагромождённой поверх оргтехникой, к которому кронштейнами приторочена немного прикрывающая вход в спальню доска с подключённым к компьютеру графическим планшетом. У компьютера в позе кучера сидит Илья Эсператов и кропает заказ – сложный графический рисунок на планшете. Ап – на стул, а затем на планшет прыгает кошка Крис.