Андрей Мошанов - Буратино и спички. Короткие рассказы для тех, кому не спится по ночам

По большому счёту это они изобрели виртуальный мир, вход в который с помощью различных гаджетов нам показал гораздо позднее Стив Джобс. Они имели какие-то свои, тайные технологии попадания в тот мир задолго до всех этих силиконовых стартапов. Они уверяли нас, что с их помощью они тоже чувствовали (то, что тогда не могли чувствовать в принципе!) и тоже имели (то, что тогда даже не существовало в прямом доступе!). Они пытались учить нас своим технологиям, они повторяли, что доброта спасёт мир, но казались нам такими наивными, что я думал что это ИХ детство затянулось и наложилось на мой пубертат, а Я сразу пошёл в детский сад с фигой в одном кармане и с коробком спичек в другом.

Но кто может знать все достоверно? Может у них и, в правду, были свои особенные ночевки у костра, рыбалки, свои грибы, ягоды, свои особенные маки? Одно хорошо, что всем когда-то приходится повзрослеть и покинуть свой виртуальный мир созданный Стивом Джобсом или кем нибудь ещё. Ну и пускай для этого придётся использовать ту самую гениальную методологию счастья наших родителей – самообман. Маленькая ложь во имя большой правды допустима, главное, вырваться за флажки, перебраться на ту сторону, а там все можно переосмыслить и начать заново.

Первый раз я попал в Париж в своих приключенческих снах, начитавшись в школе Александра Дюма, а когда оказался там в реальноcти в достаточно зрелом возрасте, то моё разочарование не ограничилось тем, что здесь никто не ходил в мушкетерских шляпах и не носил фламандских усов как у Флобера. Оно было необъяснимо больше.

Да и хрен с ними со шляпами и прочим фетишем, но я ожидал услышать как минимум звуки менуэта с их полутонами и полунамёками, вдохнуть тонкий запах французских духов. Вместо этого Париж шибанул мне в нос терпким запахом повсеместного разврата.

Нескончаемые витиеватые чугунные перила балконов парижских улиц напоминали бесконечные ряды длинноногих женщин, выставивших себя на показ в одних кружевных чулках вдоль стен в ожидании своего vis-à-vis.

В воздухе стоял вязкий, сперматозоидный дух от того, что самцы разных пород и мастей двигались густой массой в плотных потоках похоти вдоль Rue de Lafayette и Rue de Vaugirard, среди этого гигантского нагромождения женского нижнего белья из черного чугуна.

А утром все делали вид, что пьют кофе, расположившись вдоль тех же вчерашних улиц за крохотными столиками многочисленных кафе и осмысливая произошедшее с ними накануне под песни Мирэй Матье или Сержа Гейнсборо.

О, сука-Париж! ты навсегда изувечил мой виртуальный мир, орудуя своим эйфелевым скальпелем как хирург-садист. Ты обнажил мне эту голую правду жизни, которая, как прорвавшаяся прошлой зимой труба с горячей водой в нашем бараке, неожиданно открыла миру мощь своей струи, обжигая его обитателей своей жизнеутверждающей силой и особой сакральностью. И не было на свете таких сантехников способных скрутить её своими разводными ключами. И этот калейдоскоп гормонов (главных движущих сил моей природы!) забурлил, засиял и заискрил нескончаемыми пузырьками в бокалах моего Château Lafite, вынося их на поверхность как начинающего аквалангиста потерявшего грузила.

Конечно, нам легко всё свалить на Сусанина, географическую удалённость и бездорожье. Но пусть часть вины возьмёт на себя врач-вредитель Фрейд. Мерзавец, конечно, ещё тот, с легкой руки подсадивший пол-Европы на кокаин. Хотя с другой стороны, честь и хвала ему, это же он установил причинно-следственные связи между сном и реальностью, между деформированным в детстве либидо и поведением человека во взрослом мире. А это дорого стоит если может объяснить всё, или почти всё.

«Дорогой дедушка Зигмунд – пишет тебе ученик кировской средней школы №29 Ванечка Петухов – я точно знаю, что ты есть на свете и мне очень хочется получить от тебя на Новый Год какой-нибудь подарок… нет, лучше сразу три, за прошлый год, за этот и за следующий. A вдруг ты не сможешь больше прийти и у меня разовьётся комплекс неполноценности и мне потом придётся сразу жениться на той девушке, которая первой подарит мне сразу три подарка».

Ох, как ты прав, Ванечка Петухов! Волосы ведь не растут сами по себе. Они всегда растут в связи с чем-то! А если этого «чего-то» не хватает, а хочется? Bот вам и первый детский комплекс, который вы пронесёте через всю жизнь, да ещё и навяжете своим детям.

– Дедушка Зигмунд, родители хотят увезти меня жить в Европу, а там сейчас одни трансгендеры. Вдруг я там стану Ванессой Петуховой?…