Мэгги Ри - Три страха & три прощения Снэйкуса Кларден

«Даже некому волосы подержать…» – с этим вердиктом он выплюнул накатившее и посмотрел на себя в зеркало. «Ну ты и урод, Снэйкус Кларден». Снова вывернуло наизнанку. После второго раза последовал третий, и Снай понял, что с него совсем хватит. Не нужно было пить сразу полтора-два литра воды, зачем он вообще купил эту бутылку виски. Чтобы отрубиться? Таким же образом можно было купить огромную пачку снотворных и наестся вдоволь, зато не было бы похмелья с утра. С дня. С вечера. Вообще.

Когда тошнота отступила и желудку стало как-то легче, мужчина аккуратно пробрался назад на кухню и достал из аптечки абсорбент. Он вспомнил, как прежде Тио всегда учил его при боли в животе, тошноте и рвоте заедать это дело абсорбентом. Он говорил, что тот токсины уберет, что желудок будет лучше переваривать все остальное. Что только не говорил этот Тио… Где он был сейчас, когда был так нужен Снаю именно в данный момент? Они могли бы прекрасно посидеть вместе. В конце концов, может быть, он подержал бы Снэйкуса за волосы, пока тот блевал. Решив, что пора отбросить ненужные мысли, Снай вытер мужскую скупую слезу и, хлюпнув носом, подошел к шкафу за полотенцем. Нужно было привести себя в порядок.

***

После душа Снэйкус почувствовал в себе прилив сил. Обмазавшись различными кремами впервые за долгое время, он приятно для себя пах, ему нравился аромат шампуня. Завязав полотенце на поясе, замотав полотенце на голове, он босыми ногами последовал к себе в комнату, оставляя за собой мокрые следы, параллельно чистя зубы и что-то напевая под нос. Он даже забыл о том, что дома кроме него кто-то есть, настолько хорошо он себя почувствовал после душа. Перебирая с щеткой в зубах свою одежду, он вдруг осознал, что большая часть одежды осталась сушиться в соседней комнате после дождя, после чего вернулся в ванную, дочистил зубы и пошел на разведку в соседнюю комнату. Если бы сейчас у него на руке был фитнесс-браслет, то он непременно узнал бы, насколько больше обычного сегодня он сделал шагов, пробивая тропы через многочисленное количество ненужных вещей в квартире.

Подойдя к комнате, он слегка приоткрыл дверь, пытаясь подсмотреть в маленькую щель, но у него не получилось. Он лишь услышал голос Мули и Карла. Удивительно, но зять говорил очень мягко и тихо:

– …Иногда я спрашиваю у Риммы, почему она так стремится к тому, чтобы поскорее забеременеть, и она говорит, что безумно боится остаться одна. Возможно, это моя вина. Наверное, это из-за того, что я слишком долго был на работе.

– В этом нет чьей-то вины, – Снай расслышал чей-то чужой голос и по его телу прошла дрожь, настолько давно он не слышал, как кто-то незнакомый говорит в его доме. – Такое состояние, как аутофобия, патологическая боязнь одиночества, возникает по многим причинам, и она достаточно объяснима. Наши предки всегда держались вместе, а если кто-то терялся, то непременно погибал. Иным словом, страх одиночества является своего рода тем же страхом остаться ни с чем, потеряться, погибнуть. И это не означает, что твой уход на работу заставил Риммулю испытывать эти чувства. Это накопленные эмоции, определенное отсутствие контакта с окружающими людьми или неполноценное общение с ними. Причиной также могла стать какая-то ложь, предательство со стороны близких людей, после чего у тебя, Рим, могла бы создаться стойкая уверенность в том, что ты сама со всем справишься, но при этом останешься одна, что никто тебе не окажет поддержку. Почти все идет из детства, любые наши страхи или предубеждения… – в этот момент Снэйкус, заслушавшись, случайно слишком сильно нажал на дверь и открыл ее, после чего быстро собрался и в своем облачении поплелся в угол комнаты, делая вид, что его здесь нет и не было. Он заметил, что отвлек сидящую на диване Мулю – она повернула в его сторону голову, Карл же лишь проследил за ним глазами. В очередной раз Снай, забирая с сушилки вещи, думал о том, что это так-то его квартира и он здесь хозяин, и никакое мнение его не коробит. Подумаешь, папа пришел завернутый в полотенца на голое тело после душа, зато от него вкусно пахнет. Дочь не должна стесняться его за это. В конце концов, пусть скажет своему этому псих-психологу, что у папы помутнение рассудка и топографический кретинизм, и он теряется даже в собственной квартире.

– Получается, на это ощущение могло повлиять что-то из детства? – Снай услышал, что Муля продолжила диалог после долгой паузы, на что психолог бодро ответил.