Мэгги Ри - Три страха & три прощения Снэйкуса Кларден

– Мы приняли решение, что пока побудем здесь. Если вам будет от этого спокойнее, то я лично тоже не в восторге от мысли о том, что буду жить под одной крышей с вами. Но Римме так спокойнее.

– Боже, надеюсь, ты не принимаешь меня за великовозрастного ребенка, Муль? – Снэйкус улыбнулся, повернув к себе заплаканное личико дочери, а она мотнула головой.

– Конечно же нет, пап… Дело в другом… Как представлю, что ты тут совершенно один… Это так страшно… – тонкие губы затряслись от обиды и страха.

– Не нужно. Ты же знаешь, я так живу уже много, много, много лет… – отец погладил ее по волосам, заговорив непривычно мягким голосом, словно с ребенком. – Ничего со мной страшного не произошло. Мне нравится так жить, – соврал он, чтобы только ей стало спокойнее.

– Вижу я, как тебе нравится… Выпил виски и упал на кухне… – всхлипнула Римма, немного приходя в себя. Взгляд зеленых глаз упал на бутылку. – Почти всю выпил, пап. Так поступают либо алкоголики, либо слишком одинокие люди. А ты не алкоголик. Если только анонимный.

– Не волнуйся за меня, малышка. Я уже взрослый человек. У меня своя жизнь. Что я хочу делать – то делаю. Нужно доживать последние десятки лет на полную катушку, разве не так?

– Не говори так… – услышав слова отца, Римма опять всхлипнула, пытаясь изо всех сил сдержать плач. – Пап, не надо так говорить… Это звучит ужасно… Я так хочу, чтобы ты жил долго и счастливо, чтобы потом нянчился с внуками, чтобы у тебя все было хорошо.

«Так бывает только в сказках» – пронеслось в голове у Снэйкуса, но он лишь погладил дочь по руке и кивнул, улыбнувшись ей, чтобы подбодрить.

– Когда вы переезжаете сюда?

– Мы перенесли с собой пару сумок, с нас хватит этого. Не думаю, что мы здесь надолго задержимся. Я посплю у Риммы, – Карл встал, чтобы поправить запутавшуюся занавеску, которую поднял поток ветра, а Римма помогла отцу подняться и сесть на стул, пока тот пытался представить размещение у себя дома Карла. Тот был последним, кого мужчина хотел бы видеть у себя дома, тем более в постели у Риммы.

– Может быть, купить раскладушку или что-то такое?.. – сглотнул он, нервно переводя взгляд с дочери на зятя. – Все-таки мы все взрослые люди.

– Пап, о чем ты, мы же женаты, мы давно спим в одной кровати, – Римма ласково улыбнулась, заметно нервничая. – Зачем нам раскладушка?..

– Ты знаешь, зачем. Я не хочу, чтобы он спал с тобой. Он же взрослый мужчина.

– Правильно, а я взрослая женщина.

– Снэйкус, уймите свой спермотоксикоз, я не сексуальный маньяк, и к вашей дочери я не собираюсь лезть от слова совсем, – до Карла дошли мысли тестя, и он с ноткой раздражения в голосе ему ответил. Тому даже как-то полегчало, хотя Карл был очень резок на слово. – Я не хочу об этом говорить, но скажу с позволения Мули. У нас пауза. Врачи запретили нам сейчас пробовать зачать ребенка, так что у нас обоих сейчас половой покой на время реабилитации. Уж точно будет чем заняться кроме этого.

– Какое счастье… – искренне прошептал Снай, лишь затем осознав, что сказал это вслух. Римма посмотрела на отца, затем на мужа и усмехнулась над кислой физиономией того.

– Ты думал, мы твой дом разносить будем? Не волнуйся, – Римму пробило на смех при мысли о том, что отец так беспокоился за их с мужем интимную жизнь в его доме. – Мы все понимаем.

– К слову, мы на протяжение трех лет жили в доме отца в составе десятерых людей, включая моих братьев и сестер, папу, маму, дядю и тетю. Думаете, мы за эти годы не научились делать все тихо? – не сдержался Карл, на что получил шлепок по плечу от смущенной девушки.

– Карл, прекрати сейчас же… Не смущай папу. Пап, а ты не бойся, он шутит. Он просто не в настроении. Сейчас придет Данечка и ему станет лучше.

– «Данечка»?.. – прошептал с ноткой отвращения в голосе Снэйкус, щуря глаза и изображая полное отрицание. – Это еще что за хрен?

– Не надо так на Данечку, – Карл с презрением зыркнул на Снэйкуса и подпрыгнул, чтобы поправить занавеску окончательно. У него это получилось, и он подошел к раковине, чтобы помыть руки. – Между прочем, дипломированный специалист в области психологии. Имеет степень магистра по психологии. Блестящий аналитик.

– Все хорошо, люблю умных людей, но причем тут… «Данечка»? Что за слащавое имя? Это псевдоним? – от уровня неприязни к этому прозвищу Снэйкуса настолько скривило, что Римма не смогла сдержать смех:

– Папуль, ну что ты… Конечно, у него есть обыкновенное имя. Просто он настолько душевный человек, что мы с Карлом уже начали его за глаза… – она резко перешла на шепот. – Данечкой. Мне кажется, сам он был бы не против.