Алексей Жак - Изгнанник

– Ну, что я тебе говорила. Нинка, всё расскажет на работе. У нее язык – помело. Не удивлюсь, если она специально притащилась, чтобы на нас поглазеть. Знала же, что сюда придем. – Яна прикусила губу. – Еще мальчишку какого-то прихватила с собой. Вот же оторва.

– Ну, что, детки, находились, намучились? – с сочувствием осведомилась Савельевна у ребят о прогулке, затянувшейся перед сном.

– Не то слово, Ядвига Савельевна.

– Есть немного.

– Ты, Ян, прям изверг какой-то. С утра ушли и как пропали. Я волнуюсь, переживаю. Не кушали, голодные, наверное. Хорошо, я вас перед походом накормила, а то так бы и ушли на пустой желудок. Ну, ничего погуляли, спать лучше будете.

– Ага, без задних ног. Зато везде побывали, везде успели: во все места – те, которые мы с тобой планировали ему показать.

– Вот молодцы, ребята. Какие же вы у меня молодцы, если, правда, всё посмотрели. Люди за этим со всей страны едут. Неделями по экскурсиям, в очередях стоят, только бы поглядеть, весь отпуск на это тратят.

– Мы перекусили, мама.

– Знаю я эти ваши перекусы. Наверное, пирожки или булки на улице перехватили. Или в кафе тортики, как всегда. Что покраснела? Права мать? Угадала? Я тебя отлично знаю. Ты что же гостя голодом моришь? Живо к столу, давно накрыто все, только что подогревала. В который раз.

– Спасибо, Ядвига Савельевна. Не надо так беспокоиться, я вот тут в сумке принес…

Сергей стал выкладывать на стол фрукты, гранатовый сок в бутылке, связку бананов, шоколадный вафельный торт в пакете, сервелат, сыр в нарезке «Хохланд» и в вощеной бумаге упакованную горбушу горячего копчения – Яна настояла.

– Я обожаю копченую рыбку, – сказала она, долго выбирая между холодным и горячим копчением.

– Зачем все это? – Савельевна развела руками. – В доме всего навалом. Холодильник забит. Чего это вы так распетушились? А, Ян? Твоя работа?

– Нет, что вы? Это я. Сам. Это я так захотел.

– И напрасно потратился. Я всегда гостей принимала щедро. А у меня их было предостаточно. Скажи, Ян.

– Правда. У нас, знаешь, сколько родственников поперебывало за столько лет, что здесь живем. Куча.

– Всех накормили, напоили, спать уложили. Никто в обиде не остался. Что мы не русские люди, что ли?

– Я не спорю, – растерялся Сергей, застыв с палкой сервелата над столом: выкладывать или нет? – Я только от себя хотел что-то на стол поставить. Презент и тому подобное. От души. Мне тоже денег не жалко, я хорошо зарабатываю.

– Клади, клади, Сережа, не стесняйся, – засмеялась Яна. – Это мама так шутит. Подкалывает. Все прекрасно всё понимают, не маленькие: благодарность за гостеприимство.

– Только в следующий раз не надо экспромтов, – заявила Савельевна. – Питанием и продуктами в доме занимаюсь я. На мне обязанность накормить гостя, так что стол накрываю я. И тему на этом закрываем.

– Окей, – согласился Сергей и вытащил за хобот темную бутыль красного вина.

– А это что? – как будто изумилась гостинцу Савельевна.

– Вино. Красное.

– Вижу. Только это точно лишнее. Всё, что нужно, уже на столе, – и она показала на бутылку водки, начатую утром и почти полную. – Ну, а теперь-то, перед сном, можно, или как?

– Нужно, – сказала в свою очередь Яна, и похлопала по спине ошарашенного Сергея.

«Ну, мне теперь точно не отвертеться. Когда же это закончится?»

…

– Хорошо посидели, душевно.

– Да-а.

– Спать не хочется, а хочешь, я тебе покажу свои фотки.

– Хочу.

Савельевна мыла посуду и наотрез отказалась от помощи дочери. Яна с Сергеем сидели теперь в ее комнате: он в кресле, она рядом на низком табурете, приставив его вплотную и вжавшись всем телом в облокотник. Ее голова находилась низко, на уровне его рук, раскрывших фотоальбом со снимками, начинавшимися ранним детством и заканчивавшимися веселенькими лужайками, аллейками и девушками на лоне природы.

Он дышал ее волосами, которые Яна расчесала минуту назад и запрокинула себе за спину. Те повисли, поколыхавшись и облепив ее тело до поясницы. Она что-то рассказывала о ситуации, в которой оказалась на пляже в детском купальнике в возрасте Лолиты, а он ловил уже губами волоски, намагниченные его дыханием и приставшие предательски к его рту, не смея поцеловать ее макушку или ее висок. Не решаясь. Всё еще не решаясь и борясь с собой.

– Ты что затих? – спросила она и подняла голову.

Ее взгляд прошелся по его глазам, и она всё поняла. Догадалась. Яна вспыхнула. И опять опустила голову, уставившись в страницы альбома, приковав туда все внимание. Больше было некуда.