Алексей Покровский - Пунктир

В 1964 г он опубликовал роман «Шпиль». В нем прототипом собора был как раз собор в Солсбери.

Так вот я думаю, что известные Петров и Боширов после прочтения этого романа и захотели увидеть шпиль этого собора. Правда, они постеснялись сказать, что читали этот роман.

Как-то в начале горбачевской перестройки был я в одном крупном городе. А тогда шла череда переименований улиц – избавлялись от советского прошлого.

И вот в этом городе для облегчения ориентирования на домах висели таблички со старыми и новыми названиями улиц. Например, на доме висели одна под другой таблички «улица Иванова», «улица Петрова».

Приезжим сложно было узнать, какое название новое, а какое старое.

Это было, когда отсутствовали в качестве пропусков магнитные карты. Проход на режимные предприятия всегда осуществлялся по пропуску с фотографией. Пропуск обычно помещался в прозрачный пластиковый футляр.

Некоторые несознательные мужчины возвращались из отпуска с отросшей бородой. Поскольку они (мужчины) не собирались носить бороду всегда, возникала некоторая неприятность. Либо надо было менять пропуск, что хлопотно, либо сбривать бороду.

Но голь на выдумки хитра. На пластиковом футляре к фотографии пририсовывалась борода. С таким пропуском человек ходил до тех пор (месяц-два), пока ему хотелось носить бороду. Затем нарисованная на пропуске борода стиралась и все восстанавливалось.

Помните такое образование – ДНД (добровольные народные дружины)?

Некоторые вступали в них, получали удостоверения, других «добровольно» заставляли патрулировать город. Улицы были разбиты на участки, и дружинники гуляли по указанным улицам. Одна граница проходила (если я не ошибаюсь) по середине Б. Пушкарской улицы. Помню случай, когда группа дружинников наткнувшись на подвыпившего мужчину, которого по инструкции надо было отвести в милицию, перевели на другую сторону улицы, патрулируемую другой группой, и там оставили.

Поскольку моя жена была врачом, то она была военнообязанной. Как-то ей пришла повестка явиться в военкомат, поскольку ей присвоили очередное воинское звание.

Через некоторое время и мне пришла такая же повестка.

Я явился в военкомат. Военком достал мои документы, долго их рассматривал, потом с радостной улыбкой сказал мне:

– Поздравляю. Вам и вашей жене в один день присвоили следующее воинское звание.

Вот праздник-то какой!!!

Перепись населения 1959 года. Я, как и многие студенты, был привлечён к этой работе. Это позволило мне увидеть срез нашего общества. Мне достались дома на Каменноостровском проспекте и ул. проф. Павлова. Сколько старых коммунальных и отдельных квартир я обошёл! В них жили и рабочие, и инженеры, и актеры, и цыганское племя, и обкомовские работники. Причём коммунальные квартиры были очень большие – в них жило часто по 40 человек и более. Отдельные квартиры тоже были не маленькие и в них жило по 3 -5 человек.

Но я не об этом хочу рассказать.

В центральном пункте переписи мне сказали, что на моем участке живет мать-героиня с семьёй, которая недавно получила квартиру. Меня попросили предупредить ее, что на следующий день к ним придёт фотограф делать снимок для газеты. Я ещё в этой квартире не был и обещал выполнить эту просьбу.

Когда я пришёл в эту квартиру, то ужаснулся. В довольно большой квартире, в которой практически отсутствовала мебель, находилась ещё не старая, но совершенно изможденная женщина, вдребезги пьяный муж и куча детей мал-мала меньше. Запах был, как в общественном туалете.

Я уже не помню, сказал ли я им о фотографировании, так как понимал, что для газеты такая фотография не очень подходит.

Через день в газете «Ленинградская правда» была помещена фотография счастливой многодетной семьи за чаепитием. Правда, семья была не с моего участка.

В прошлом веке был обычай на предприятиях после работы проводить всяческие политзанятия. Некоторые руководители относились к этим развлечениям чисто формально – поговорят на заданную тему минут 15, и все расходятся.

Но другие относились к этому очень серьезно и задерживали своих сотрудников на 1 час и больше.

Помню начальник одного сектора, никогда не торопящийся домой, проводил беседу о нравственности. В качестве примера он привёл такой случай: