Стейси По - Дневник мистера Нельсона

Кричала она громче, чем следовало бы, чтобы меня разбудить. В этом доме кухня находилась прямо напротив спальни, и я прекрасно слышал, как она уже полчаса возилась там с новой кофемашиной. У Розы сложные отношения с техникой, так что, не удивлюсь, если она сломает этот аппарат сегодня же.

– Я уже не сплю, – пробурчал я в ответ, надеясь, что она услышала и больше кричать не станет. Прошло столько лет, а я все еще ненавижу разговаривать с ней по утрам.

Перевернувшись на спину, я приоткрыл глаза и уставился в потолок, белый и высокий. В дальнем углу комнаты заметил толстый слой паутины. Странно, что Роза все еще не убрала ее. Она терпеть не могла подобные вещи.

Я бросил взгляд в окно, широкое и мокрое с наружной стороны. На улице, судя по всему, было холодно. Серые тучи заволокли всё небо, как перепачканная грязью вата. Черные стволы полуголых деревьев, одиноко растущих на нашем заднем дворе, торчали из земли в разные стороны и создавали впечатление заброшенного ботанического сада. Надо спилить все к чертовой матери. Вершина горы Монаднок, утопающая в тумане и чуть-чуть припорошенная снегом, возвышалась над пока еще пестрым осенним лесом.

Горы мне не нравились. И этим утром особенно. Я чувствовал себя маленьким и одиноким, лежа на просторном матрасе под тяжелым прохладным одеялом.

Может, вообще никуда не идти?

Отвернувшись от окна, я полежал еще какое-то время в кровати. Потом поднялся быстрее, чем нужно, и в глаза мне бросились разноцветные звездочки. Ухватившись за шкаф одной рукой, я стал натягивать тщательно выглаженные Розой серые брюки со стрелками.

Оглядев свои ноги, я подумал, что, наверное, нужно было попросить ее погладить черные. Все-таки в первый день на новом месте нужно выглядеть строго. Подходить к ней с этой просьбой теперь означало выслушивать поток отнюдь не красноречивых высказываний о моей безответственности, так что оно того не стоит.

Серые так серые.

Наскоро умывшись и почистив зубы, я посмотрел на свое отражение. Что такое с моими щеками? Висят, как у престарелого бладхаунда. Я попробовал улыбнуться, чтобы кожа немного натянулась. Роза делает себе специальный массаж лица каждое утро. Может, мне тоже стоит начать? Я растянул губы в подобии улыбки, и они обнажили небольшую щель между верхними передними зубами. Я с негодованием сомкнул их.

– Ну что, волнуешься? – Роза поставила передо мной чашку ароматного кофе, когда я вернулся на кухню. Ладонь ее незаметно легла на мое плечо, и я почувствовал, как меня переполняет благодарность за ее поддержку.

– Немного, – признался я. – Надеюсь, я смогу их хоть немного заинтересовать. Иначе потом могут быть проблемы, – отпив из предложенного мне стакана, я сильно обжег губы и язык. После такого вкус не чувствуется.

– Брось, дети любят тебя. Через пару недель даже отстающие болваны будут ходить на твои уроки, чтобы увидеть, что ты на них вытворяешь.

Она мазнула меня по щеке поцелуем, больше приятельским, нежели супружеским, но на такие мелочи перестаешь обращать внимание, если состоишь в браке дольше пяти лет.

Ничто не длится вечно, и даже самая сильная страсть рано или поздно гаснет. Мы с Розой знали это, и воспринимали нынешнее положение вещей адекватно. По крайней мере, так мне казалось. Говорить с ней о наших отношениях было не в моих правилах, поэтому я довольствовался Розиной заботой и привязанностью, стараясь не думать о настоящих её чувствах.

Всю дорогу до школы я высовывал обожжённый язык изо рта, в надежде хоть немного его охладить и вернуть чувствительность. Ничего не помогало.

Парковки около школы не было, и мне пришлось оставить свой Хендай Акцент под высоким старым деревом, растущим у хлипкого забора с торчащими кое-где гвоздями. Дерево опасно качалось и скрипело, но других мест уже не было. Всю обочину и большую часть газона заполонили автомобили учителей, родителей и учеников старшей школы.

Здание, издалека похожее на протухший лимон с морщинистой кожурой, при ближайшем рассмотрении представляло собой трехэтажный бледно-желтый прямоугольник с облупившейся крышей и белыми окнами. Огромная коричневая дверь в середине прямоугольника походила на вход в амбар. Ходить сюда за знаниями я бы точно не стремился.

В разные стороны от крыльца вели заасфальтированные дорожки, широкие и узкие. Вдоль дорожек ровными рядами тянулись аккуратно постриженные кусты, вперемежку с ними стояли недавно покрашенные скамеечки. Я заметил пару статуй, торчащий среди всего этого благообразия, но разобрать, кого они изображают, не смог.