Дмитрий Назаренко - Пусть листья убирают те, кто их разбросал

К концу дня отделение Троицкого занимает оборону в многоподъездной девятиэтажке. Выставлены посты. Введен ночной пароль. Всё как обычно. Дверь подъезда пытаются открыть. У человека за дверью на рации частота, которая соответствует сегодняшнему паролю. Частота совпала. Кто-то ломится в располагу. Дверь открыли. У входа боец в трофейной форме, правая рука за спиной, повязки не видно. Лицо заросло бородой, то ли свой, то ли чечен, у них похожая форма. На улице темно, разобраться трудно. Внезапно рация бойца заработала. Позывной и речь на украинском. Командир отделения и украинский боец среагировали одновременно, рукопожатие с помощью АКМ оказалось смертельным для обоих. По документам обнаруженным у убитого – это полковник спецназа, ему около тридцати, позывной «Зубр». На службе в «Азове» с 15 го года, начинал инструктором, стремительный карьерный рост.. С ним была группа из четырех человек. Один успел сбежать, всех остальных ликвидировали, каждый заходил в свой квартирный сектор, в подъездах сидели резервисты. Ополчение ответило спецназу.

15 мая Троицкий потерял обе ноги. Мина 82-мм ударила не просто рядом. Она ударила ему в ноги. Выходили из боя. Они с товарищем возвратились за трёхсотыми. Там были люди из 1-й роты. Их убивал снайпер. Троицкого настигла мина. Обстрел был ужасный. Он лежал минут сорок. Пыль в воздухе не оседала. Пахло порохом и гарью.

Внезапно он среди цветов из детства. После дождя на поляне упругий, терпкий свежий, крепкий аромат. Цветы большие, а он маленький. Пахнет клёво. Болотная сырость, нежная свежесть кипрея, звенящие облака таволги из меда и миндаля, грубоватая горечь бузины. Капельки дождя на траве. Мох у подножья пня дышит прелью. Он ищет землянику. Её нет. Троицкий еще не умеет разочаровываться. Жизнь проста. Промочил ноги, зато нашёл бычок. Эй пацаны у кого есть спички?

Жена – ужасное существо, дальний берег измельчавшей реки. Троицкого беспокоит только одно, почему у этой жабы такие прекрасные глаза?

Троицкий чувствует холод. Мать, далекая звезда. Согреет ли она его опять в этой новой печали? У матери просто никого нет.

Троицкий лежал в колее, в той колее по которой они заходили. Если бы БМП-2, которая стояла впереди, развернулась, она бы его просто раздавила. Отползти с колеи он не мог. У него была сильно разорвана правая нога, левую он еще как-то чувствовал, он мог с ней совладать. Правой ногой Троицкий двигать не мог, когда за нее брался он начинал отъезжать, ему было очень больно. Он был на грани болевого шока.

Таких случаев мало, когда человеку отрывает ноги и он остается жить. За ними послали мотолыгу, медицинскую МТЛБ. Вышли два человека. Один из них попытался загрузить Троицкого, в него попал снайпер. Боец упал рядом. Второй испугался, и бросился назад. Закричал механику-водителю – Поехали, поехали. Троицкий схватился за крюк на машине и еще метров двадцать его волокло на этом крюке. Троицкому хотелось жить. Он лежал возле бронетехники. БМП почему-то стоит, но если она подаст назад, 14 тонн металла его раздавят, просто раздавят и он останется здесь навсегда.

МТЛБ уехала, они остались одни. Троицкий – тяжелый трехсотый, его товарищ и еще ребята из первой роты. Трехсотые побитые осколками. Через полчаса их забрали парни на БМП и отправили в медбат.

По пути он терял сознание. Приходил в себя. Бормотал еле слышно:

– Мой гроб еще шумит в лесу. Он – дерево, он нянчит гнезда.

Боец рядом переспрашивал его. Троицкий едва качал головой, еле слышно отвечал – Нет, ничего. Это была просто песня, которую еще совсем недавно он исполнял в московском клубе. Песня больше не казалась ему странной.

Супруги Брик Осип Максимович, удостоверение ГПУ №24541, и Лиля Юрьевна, удостоверение №15073, спускались по Кузнецкому мосту вниз к Неглинной. Мильда Яновна коллег заметила издалека. Голос Лили был наполнен возмущением: Ося, какая разница между извозчиком и Маяковским? Извозчик управляет лошадью, а Володя рифмой. Мильда Яновна спешила на работу, но остановилась, чтобы раскланяться с Бриками. На лице Мильды Яновны появилась улыбка, но внутри разливался холод. Ну почему же везёт этой суке – страшная, а все мужики от неё без ума. Лиля будто что-то почувствовала, посмотрела на Мильду Яновну внимательно и тоже улыбнулась. Глаза Лили меняли цвет, как волны моря. Яростные электрические блики в бездонной глубине вспыхивали и исчезали, сменяясь кротким тихим свечением. Ведьма, подумала Мильда Яновна и поежилась.