Семён Ходоров - Никогда ты не будешь майором

Несмотря на то, что невзрачный и низкорослый МММ (как окрестил его Виталий) невзлюбил своего видного, атлетически сложенного родственника, он решил принять активное участие в его профессиональном формировании. Это деяние сводилось к тому, что он, будучи завхозом строительного техникума, сумел уговорить директора посодействовать зачислению своего приёмыша на специальность «Строительство и эксплуатация сельскохозяйственных сооружений». В то время белорусская молодёжь не сильно стремилась стать прорабами на, заваленных мусором и грязью, строительных площадках в далёких от цивилизации местах. О конкурсе на эту специальность приёмная комиссия даже не мечтала. Недобор студентов грозил директору неприятностями, поэтому Виталий, для которого вступительные экзамены были не более, как бутафорией, совершенно неожиданно стал студентом этого не очень престижного учебного заведения.

Специальность прораба при возведении сельского клуба, молочной фермы, коровника или свинарника совсем не являлась хрустальной мечтой благополучного детства Виталия. Однако ему настолько опостыла общеобразовательная школа, в которой он проучился восемь лет, что сразу согласился на предложение дядюшки, ошибочно полагая, что техникум – это ворота во взрослую жизнь. На самом деле никакого общего образования школа Виталию не дала. И совсем не потому, что там были нерадивые учителя или советская методика подачи знаний являлась ущербной. По правде говоря, в процессе накопления знаний, юродивым здесь являлся сам Виталий. С самого первого класса уроки письма, чтения и арифметики являлись для него карой небесной. Возможно, это был генетический код, унаследованный от отца, который с шестого класса променял школу на тяжеленую кувалду в деревенской кузнице. Если родителю легче было подковать каурую Савраску, чем решить простое квадратное уравнение, то Виталий уже с первого класса решил, что обобщающее понятие «улица» является более презентабельным, чем букварь, счёты и бесповоротное сидение за неудобной партой. Да и, откровенно говоря, веселее было наблюдать, как во дворе какая-нибудь женщина вычищала мылом свои грязные окна, чем читать по слогам в букваре, набившую оскомину, гениальную фразу «Мама мыла раму». Но, благодаря своей родной мамочке Ире, которая наняла сыночку частных учителей, читать и писать Виталий всё-таки научился. Да и вообще, её стараниями, репетиторы по математике, английскому языку и другим предметам, как гувернантки в купеческих домах, сопровождали Виталия до восьмого класса. В этом ракурсе базис и надстройка, финансы Ирины Аркадьевны и старания частных наставников, согласно диалектическим законам, сливались в единое целое и давали плоды.

Но в надстройку входило ещё и то, что называли обобщающим понятием «улица». Оно вовсе не подразумевало пространство для прохода или проезда между двумя рядами домов. Теоретически «улица» олицетворяла собой некую субкультуру, внутри которой ключевой фигурой являлось звание «пацан». Им наделялся совсем не любой малолетка мужского пола, а лишь тот, который соблюдал неписаные дворовые понятия. Главным атрибутом этих понятий являлись сила, агрессивность, подчинение себе других и способность побеждать в уличных драках и потасовках. Уже в десятилетнем возрасте Виталий являлся малолетним лидером в своём дворе. А в тринадцать – был предводителем хулиганской группировки района, который в «пацановской» иерархии был сродни армейскому взводу. Уже во втором классе Виталий, по настоянию старших пацанов, выкурил свою первую сигарету из пачки с привлекающим названием «Прима», а в третьем стал посещать секцию бокса. Через четыре года он уже был чемпионом города среди юношей в своей весовой категории. Но это заложило в нём не столько рвение к совершенствованию спортивных достижений, сколько желание стать угрозой ровесникам в своём районе. После очередной разборки между двумя районами города, в кровопролитной массовой драке, которую удалось разогнать только с помощью милиции, он стал общепризнанным героем победившей стороны.

Для Виталия быть лидером пацанов было гораздо почётнее, чем авторитетом для тех, кого через два десятка лет назовут «ботаниками». Ведь «ботаника» знало ограниченное количество людей, а предводителей пацанов Виталия почитала не только вся школа, а и молодёжная часть городского района. Несмотря на то, что он учился «через пень колоду», дирекция школы, узнав, что он покидает её коридоры, исправила четвёрку по поведению на единственную пятёрку. По остальным предметам в свидетельстве об окончании красовались одни «тройки».