Юрий Сидоров - Портрет

– Матюха, ты чего опять? Прямо сам не свой после музея! Чего стонешь? – Хотиненко дотронулся до руки Матвея. – Брось! Нашел по ком сохнуть, по картинке на стене.

– Я… маму вспомнил… – тихо произнес Матвей.

Хотиненко хорошо знал историю друга, ведь столько лет вместе, начиная еще с той дико орущей ватаги маленьких сорванцов, которых хромой Прохор учил воровать продукты на вокзале.

– Не надо, Матюха, – Лешка крепкой ладонью сжал Мотины пальцы, – не распаляй себя. Вот завод построим, и все у нас будет пучок!

– Может, когда закончим, то на другую стройку увинтим?

– Не знаю, Матюха. Неохота всю жизнь перекати-поле быть, где-то и осесть надо. Помнишь, как в трудколе вечерами о своем доме мечтали? Хотя, пока молодые, можно еще на одну стройку. А потом, не забывай, скоро в армию идти. А там твоей Ревмиры под бочком не будет! – Лешка попробовал закончить шуткой.

Матвей едва заметно улыбнулся. Хорошо, когда рядом такой человек, как Лешка. Он, конечно, и насмешливый, и ершистый, но свой, родной. Вот назвал трудколонию привычно трудколом, и в душе теплый огонек зажегся. «А вдруг завтра не сразу на трассу отправимся? Тогда попробую в Потехино успеть», – размечтался Мотька.

Планам отправиться с утра в музей не суждено было сбыться. Явившийся под конец ужина голодный и злой Кудрявцев описал диспозицию предстоящего дня:

– В общем, подъем в семь часов. Машина сделает два рейса, если надо, то и три, но лучше два – она на строительстве позарез нужна. Палатку берем с собой новую, нашу оставляем, личные вещи и койки грузим. Там рядом деревня будет, Липовка, так что вода из колодца, дрова… Теперь главное. Из Холминска пришлют мастера, главным у нас будет. Он на действующей магистральной ЛЭП работает. Непонятно пока насчет столбов. Какое-то количество готовых у них есть в Холминске, но мало. Должны подвезти бревна, будем их в столбы превращать. Вот такая ситуация. Да, еще, ребята, надо нам наконец бригадира выбрать. Не могу я одновременно и комсомолом заниматься, и бригадирствовать, тем более что меня никто не назначал и не избирал. Какие будут предложения?

Кто-то назвал Колю Егорова, и все без разговоров за него проголосовали. Николай был постарше других, на строительство шинного попал из РККА по спецнабору. Вечерами при свете керосинки писал долгие письма своей девушке, которая должна была вскоре приехать на строительство. За все дела Егоров брался основательно, передавая окружающим спокойствие и уверенность. Словом, как посчитал Матвей, за правильного человека проголосовали.

Прошло-то всего ничего, несчастные две с половиной шестидневки, а так много изменилось. Кстати, и счет шестидневкам начинаешь терять, когда приходится работать без выходных.

Установилась настоящая летняя жара. На небе ни облачка, солнце палит по полной. Кругом поля и поля, не паханные ни разу за свою долгую жизнь. Среди них куцыми островками разбросаны маленькие скопления деревьев, где тщетно ищешь спасительную прохладу.

Зарубин прикрыл глаза, и перед ним закрутились, словно в водовороте, картинки последних дней. Ровные отесанные столбы, каждый высотой аж в целых семь метров, сгруженные под сооруженным из брезента навесом и отдыхающие там в ожидании своей дальнейшей судьбы. Правда, природа, похоже, забыла о существовании дождей, но недаром в народе говорят, что береженого бог бережет, так что навес не помешает. Столбы сменяются калейдоскопом из кидающих землю вверх и в стороны лопат, заступов и хитрого приспособления, называемого ручным буром. Его привез с собой Палыч, прикрепленный к бригаде мастер, единственный, кто разбирается в опорах, проводах, изоляторах, киловаттах, а потому ставший на строительстве объекта с романтически звучащим названием ЛЭП царем и богом.

Все-таки много интересного на свете! Сейчас вся бригада, даже Люся, которая и здесь занята своим обычным делом – завтраками, обедами и ужинами, знает, что ямы под опоры надо копать ступенчатой формы, иначе эту громадину потом и не установишь. Она, чертовка эдакая, то и дело норовит выскользнуть своими гладкими боками из-под власти опутывающих канатов и направляющих их рук. Сами опоры располагаются друг от друга на расстоянии в пятьдесят метров. И стоять они должны ровно и надежно, чтоб не рухнуть и не накрениться под напором ветра или норовящих размыть землю осенних дождей. До постройки будущей ГРЭС – это единственная ниточка, по которой побежит на строительство долгожданный электрический ток. Правда, проводов на опорах пока нет, их натянут мастера-электрики уже после того, как первая бригада покинет трассу. Обидно, конечно, не увидеть своими глазами тот итог, ради которого они сейчас напрягают свои силы с утра и до позднего вечера. Но и обида эта, и все остальное меркнут при мыслях о Ревмире.