Юрий Сидоров - Портрет

Сама же Павлина вместе с Люсей хлопотали около большого котла с опостылевшим всем до предела пшеном. Чертовски хотелось мяса, но все попытки решить вопрос с Потехинским райисполкомом к результату пока не привели. Соседние колхозы тоже ничем помочь не могли. Они еще по осени выскребли у себя все, что могли, и по мясу, и по зерну, сдали государству, а сами перезимовали на одном честном слове. Сушеного мяса, вяленой рыбы и подмерзшей картошки хватило на строительстве до конца февраля, а дальше осталось пшено и еще раз пшено. Хорошо, сейчас первые огурцы появились – края-то как-никак южные. Воодушевившаяся Люся уже несколько раз клятвенно заверяла, что вскоре будет потчевать бригаду не просто пшенкой, а пшенкой с вишнями!

Однако сегодня миски снова наполнились самой обычной пшенной кашей, от которой сводило скулы. То ли дело вчера: стол хоть и бедненький, но все-таки праздничный – из неприкосновенного запаса, вскрытого по прямому указанию начальства.

Лешка похлопал Матвея по плечу:

– Ничего, Матюха, крепись! Еще три года и в армию, там тебя мясом с гречкой накормят и настоящим человеком сделают, перестанешь музейные портретики разглядывать!

У Зарубина сил хватило только на то, чтобы промычать заполненным пшенкой ртом:

– А пошел ты…

Долгий весенний день готовился смениться тихой ночью. Костер постепенно затухал, напоминая о том, что пора забираться в палатку. Завтра снова подъем в шесть ноль-ноль, когда нестерпимо хочется спать.

Все три рабочих дня этой короткой недели Матвей изматывался по полной и еле доходил до своей койки, примостившейся в дальнем углу палатки. Уставшее тело наконец принимало горизонтальное положение, и наступал черед снов. Но вот почему-то в них ни разу не приходила Ревмира, зато в неограниченном количестве мелькали земля, тачки, лопаты и снова земля. Мотька просыпался, тревожно бросал взгляд по сторонам, с успокоением отмечал, что все вокруг спят, кто-то тихо посапывая, а иные разразившись могучим, на всю палатку, храпом, и тут же погружался в очередной сон все с теми же тачками, лопатами, кирками и лезущей со всех сторон ненасытной землей.

Днем помечтать о Ревмире не получалось. Во время перекуров и обеда башка была абсолютно пустой. Вечером за ужином, безуспешно борясь с намертво слипающимися веками, Матвей лишь успевал в очередной раз вспомнить, что в выходной он в обязательном порядке должен отправиться в Потехинский музей.

Все перечеркнул вечер накануне намечавшегося свидания с Ревмирой. Уже складывая инструмент под навес, бригада услышала усталый, но стремившийся казаться бодрым голос Женьки Кудрявцева:

– Ребята! В лагерь пока не идем. Сейчас товарищ Осипов здесь будет с важной информацией.

– Ну чего еще?.. Какая важная информация?.. А после ужина нельзя было? Жрать хочется! – неслось с разных сторон на бедного Кудрявцева.

– Молотишь тут киркой с утра до вечера, вон аж руки трястись стали! А что впереди? Жратвы нормальной и той нет! – сорвался на крик обычно рассудительный Николай Егоров. – Сколько уже хлопцев уехало. Я тоже вот к черту все брошу!

– Ну и бросай! – хлопнул по плечу Егорова незаметно подошедший сзади член парткома строительства Осипов. – Бросай и уезжай! Только одно ты, парень, запомни: как бы не пожалеть потом, не корить себя всю жизнь, что страна такое дело доверила, а ты струсил, не выдержал. И как потом в глаза посмотришь тем, кто остался и построил завод!

Николай смутился и юркнул в сторонку, смешавшись с ребятами из третьей бригады.

– Товарищи! Рассаживайтесь, вон брезент лежит. Ну, кому не хватит, то на кучах земли можно. Получится почти как в театре, – пошутил Осипов и спросил у ставшего рядом с ним Женьки: – Все бригады тут, которые на котлованах сейчас?

– Все, Афанасий Иванович, – стирая грязной рукой пот со лба, подтвердил Кудрявцев. – Можно начинать.

– Ну начнем, раз комсомольский секретарь разрешает! – попытался снова пошутить Осипов, но не найдя отклика, сразу перешел к основной части. – Товарищи! Про трудности на строительстве вы знаете. Долго говорить об этом не буду, но думаю, что каждый, кто сюда ехал, понимал, что не гопак отплясывать мы тут собрались и не кадриль водить. Стране нужны шины, свои шины, не можем мы от буржуев в этом вопросе зависеть и за границей покупать, как раньше. Короче, завод этот мы должны построить в срок, а еще лучше досрочно, построить любой ценой! Вот такую задачу наша партия ставит, товарищ Сталин ставит перед нами. Кто не выдерживает – пусть уезжает, силком держать не будем. Новые товарищи приедут. Вы же газеты читаете? По всей стране молодежь на стройки рвется. Вот сейчас гигантское строительство на Дальнем Востоке начинается: авиационный завод будет там самый лучший в мире, судостроительный. Читали?