Юрий Толстой: Портреты заговорили…

По мере приближения к финишной ленточке все острее осознаешь, как стремителен бег времени. Круг лиц, с которыми общался долгие годы, катастрофически редеет. Скоро не останется никого, кто смог бы рассказать потомкам о неповторимой эпохе, в которой нам выпало жить, о людях, с которыми трудились бок о бок. Быть может, этот бесхитростный рассказ позволит избежать ошибок, которых на нашем счету немало, и вместе с тем закалит представителей следующих за нами поколений в борьбе с трудностями. Предлагаемая читателям книга собиралась не один десяток лет. Она состоит из портретов ученых, государственных и общественных деятелей, с которыми меня сводила судьба. Одни из них были моими учителями, которым обязан по гроб жизни. Других довелось пестовать мне. Следуя примеру моих учителей и наставников, стремился привить им начала добра и справедливости, любовь к Родине и чувство долга.

Название книги навеяно вышедшей много лет назад под тем же названием книгой Н. А. Раевского (см.: Раевский Н. А. Портреты заговорили. Алма-Ата, 1974). Она посвящена последнему периоду жизни А. С. Пушкина, закончившейся трагической дуэлью. В свое время книга произвела на меня сильное впечатление, поскольку ознаменовала прорыв в пушкиноведении, которое в течение многих лет, особенно в дни столетия со дня гибели Пушкина, наводило на поэта, доставлявшего немало хлопот двум государям, хрестоматийный глянец, лишало его плоти и крови.

Несколько слов о построении книги. Рассказ об ученом обычно открывается очерком о его жизни и деятельности, иногда кратким, а то и более пространным. Очерк либо посвящен памяти ученого, либо приурочен к какой-либо юбилейной дате. Случается, что впервые он опубликован при жизни ученого, а ныне, как это ни прискорбно, его жизненный путь завершен. В ряде случаев вслед за памятным очерком публикуются посвященные ученому статьи, другие материалы, в которых раскрыты различные стороны его жизни и творчества.

Воспоминания о С. М. Корнееве, В. А. Дозорцеве, М. И. Пискотине, а также Б. Б. Черепахине и О. С. Иоффе опубликованы в книге «Из пережитого» (см.: Толстой Ю. К. Из пережитого. 2-е изд., доп. М., 2013).

Там же можно почерпнуть сведения о жизни и творчестве А. В. Венедиктова, не охватываемые книгой «Портреты заговорили…».

С момента первоначального опубликования материалов, составивших содержание книги, прошло немало времени. Нельзя сказать, что взгляды на имевшие место события, оценки задействованных в них лиц во всех случаях остались неизменными. Не счел, однако, возможным, с уважением относясь как к памяти усопших, так и к праву на инакомыслие ныне здравствующих, что-либо в этих оценках менять.

Предоставим самим читателям решать, выдержали ли эти оценки испытание временем, как и судить о том, удалось ли воплотить в книге ее замысел.

XX съезд КПСС, как бы его сейчас ни оценивать, положил начало обновлению нашего общества, демократизации государственной и общественной жизни. Под сенью решений съезда в Ленинграде в конце 1957 г. происходило межвузовское научное совещание «Сорок лет Советского государства и права и развитие правовой науки». По существу, это была первая за послевоенные годы столь представительная научно-теоретическая конференция по актуальным проблемам государственно-правовой науки. В работе конференции участвовало немало маститых ученых, которых ныне уже нет в живых. Широко была представлена и молодая поросль юридической науки. Многие из молодых впоследствии составили себе имя в науке и сами стали мэтрами. В ходе работы конференции не раз ставился вопрос о необходимости учреждения в стране научно-теоретического журнала по вопросам правоведения, страницы которого были бы открыты не только для ученых, сосредоточенных в академических и научно-исследовательских институтах, но и для ученых, представляющих вузовскую науку, в том числе и для сформировавшейся в вузах научной молодежи. Единственный к тому времени издававшийся в стране научно-теоретический журнал по вопросам государства и права – «Советское государство и право» – явно не удовлетворял потребности ни пишущей братии, ни читательской аудитории. Портфель его был забит до отказа на многие годы, и пробиться на страницы журнала научным работникам из провинции, особенно молодым, было далеко не просто.