Альма Лиджиева - Хочу сразу чем-нибудь заняться

Наушники были айфоновские белые. Она так вела рукой, что наушники бились друг о дружку и получался нежный звук. Попробуйте сами. И вдруг девушка ударилась, врезалась в стену плечом. Чуть-чуть, не сильно. Остановилась, отошла, обошла и пошла снова. Паренёк же сразу отметил для себя то (странное), что она над собой не хохотнула. Это было бы естественно, когда вот так идёшь увлечённо, как будто плывёшь, транслируешь в мир свою самодостаточность, и тебя что-то внезапно останавливает. Потому и разговор с собой и какая-нибудь вообще реакция были бы уместны. Но она ничего не сделала, когда врезалась плечом в стену, просто пошла дальше, играя своими наушниками.

Пареньку стало интересно, он спрыгнул с забора и пошёл за ней. Когда он выпрямился, стало видно, что он красивый и высокий.

А она шла тем же темпом. У неё ничего, кроме этих наушников в руках, не было. Платье голубого цвета с карманами без рукавов. В пройме, как у всех девочек – лифчик, в нежной пройме. На ногах бархатные чешки. Лужи только вот-вот все высохли, а чешки – это же тряпица. Так что мы имеем конфликт, господа.

Ну вот он идёт за ней, след в след.

И чувствует, что в нём просыпается к ней не только интерес, но и удовольствие от её вида, восхищение.

Что это за занятие. Попробовать, что ли. И сам он достал свои наушники, скрутил их так же, как девушка свои, пошёл, вторя ей во всём.

Звук был приятный. Эти наушники действительно издают очень приятный цокающий звук.

А когда паренёк продумал эту мысль, он увидел, что девушки впереди нет. И он почувствовал, что сердце у него охнуло и осело.

Пробежал, остановился, осмотрелся, – нигде не видно голубого платья.

Досада. Вот же жаль. Он стоял, уставившись вдаль. Вдалеке проехал поезд, направляющийся в Москву, вот так же колотится у него сердце, как колёса бьют по рельсам. Нигде её нет. Нигде её нет. Он поплёлся назад к забору. И включил в плейлисте песню о том, как парня бросила девушка. В песне пелось на английском языке, который он точечно, но всё же понимал. И ему очень нравилось подпевать песне, понимать слова и испытывать, всё-таки испытывать новое чувство, которое подарила ему девушка в голубом платье, которая шла и несла свои наушники.

А вот что в это время было с девушкой. Аня Заря (кстати, это её имя) шла с промзоны после того, как она снялась в студенческой короткометражке, играя роль «Мечты». Да, такая роль ей досталась. Сценарий ей понравился, и она согласилась.

Аня приехала утром в девять часов. Ей сказали выйти в кадр в одиннадцать. Что же делать два часа. И она села тихонько в комнате ожидания, где никого, кроме неё, не было. А когда разворачивала наушники, они с ней начали разговор.

– А меня Люся зовут, – сказал один наушник с буквой L.

– Меня – Роза, – сказал второй наушник с буквой R.

Девушка посмотрела туда, откуда шёл звук, на чёрное сетчатое окошко, засмеялась и сказала:

– Привет, Люся и Роза. Очень приятно с вами познакомиться.

– И нам очень приятно, – сказала Роза.

– А знаешь, почему мы решили с тобой заговорить?

– Интересно, и почему? – сказала Аня.

– Ты читала, что написано там?

На двери было написано «Тихо, идёт съемка до 20:00».

– Да, видела.

– Тебе не кажется, что это нарушает свободу и твои права как личности, обладающей голосом, руками, ногами и всем сопутствующим?

– Ну тут же съемка идёт. Тут нельзя шуметь.

– И к какому решению ты пришла?

– Ни к какому. Вот собиралась музыку послушать, пока жду.

– В том-то и дело! Музыка будет в твоих ушах! Ты-то её будешь слушать, но скрытно! С помощью нас! Тебе это не обидно?

– Почему это должно быть обидно? Я не понимаю.

– Потому что мы сопереживаем, что тебе надо слушать музыку так.

– Как? Я слушаю музыку в наушниках. Я не думаю, что это как-то не так.

– Так, – сказала Люся.

– Что-то надо придумать, чтобы объяснить ей, – сказала Роза.

– Объясните, – сказала Аня и начала опускать руку. Но наушники сразу завизжали.

– Только не так!

Аня опустила руку и тут же отдёрнула. Вернула на уровень глаз.

– Нас так оглушает, когда мы ниже, там тяжёлые частоты. Ты не могла бы держать нас выше. Так у нас повышаются вибрации. Так нам лучше.

Аня сделала, как просили наушники. И дальше уже наушники молчали. Они, видимо, заряжались высокими вибрациями, как они сказали. Аня сидела так с поднятой рукой, пока она не начала болеть.

– Эй, ну чего вы? – сказала в Люсю Аня.

Молчание.

Тогда она стала с ними говорить по-детски, стала их с нежностью уговаривать.

Читать дальше