Лука Птичкин: Мелкотравчатая явь

…До сих пор не люблю ее, эту Яну. Если говоришь о своих предпочтениях относительно бороды, то хотя бы побрей или, в крайнем случае, подстриги подмышки, – думал я тогда, сидя в первый и, надеялся я, в последний раз с ней за одной партой.

Бесполезные, безвольные мысли… Я встал, оделся, покурил, позавтракал, выпил кофе, включил телевизор. Посмотрел какой-то клип по MTV, который тут же въелся мне в мозг, и я начисто забыл лица исполнителей. Лишь гнусный ритм стучал по голове чугунной сковородой.

Мир полон ненужных для меня вещей. А что же касается того, что мне все-таки нужно, то тут вариантов не много. Мне сейчас нужна была банка пива и вдохновение. Пожалуй, больше ничего.

Выключил телевизор и уставился в окно. День и деревья. Замечательный день для того, чтобы шевелились деревья. Отличные деревья для того, чтобы день был именно такой вот: как мои сны, непосредственный и сонный.

Газ в зажигалке никак не хотел выходить наружу, и я прикурил от спичек. Распахнул окно в своей комнате, в которой оттрубил все 11 лет школы. Школа же вспоминается мною как Ад. Не знаю, почему, но как только мне говорят про Ад, я представляю коридоры своей школы, по полу которых текут реки лавы и освещают все вокруг янтарным ярким светом. Кругом бесы-школьники, а Дьявол – парень по фамилии Я***…, который издевался надо мной довольно продолжительное время и учился в параллельном классе.

Наоборот – та же история: как только кто-то говорит о школе, я представляю Преисподнюю. Ерунда какая-то. Хаос. Как в школе, так и в голове. Однако, в каждом хаосе есть свой порядок. Это я как-то усвоил. Как – не припомню.

Туммм—туммм—туммм—ту-ту-ту – стучал в голове попсовый ритм.

Мост… океан… электростанция… генератор… Куражир… микропроводник №4… Я, наверное, схожу с ума, но мне все это даже нравится…

* * * *

Я встряхнул голову от воспоминаний, как собака от воды. Только воспоминания – не вода. От них так просто не отделаешься. И я стал напевать забытую мною песню группы Седьмая Раса про чертовы облака, про выцветшие глаза, волосы и как всегда про смерть. Но прямых ассоциаций она не вызвала. И хвала небесам за это.

– Вот некоторое играют в карты на раздевание. Интересно, на что нудисты играют? – Спросил меня однажды мой знакомый…

Хватит вспоминать! Моя задача заключалась в освобождении от них, но без них – никак.

Не помню, как я провел этот день, в каком состоянии, но он куда-то делся. Вечером я встретился с одной знакомой. Купил себе пиво, ей – шоколадный батончик. Говорили об искусстве и незаметно перешли на ее проблему.

– Я не найду себе никого. – Говорила она.

– Ну ты же говорила, секс только с любимым. Ладно бы дело ограничивалось этим. Так еще и после свадьбы. – Закуривая, скучно промямлил я.

– Значит, буду одна.

Я ее не понимал в плане секса. Ей стукнула двадцатка, а взгляды с двенадцати лет не поменялись ни на йоту. Естественно, такое мнение я не разделял. Думаю, может, когда-нибудь она поймет меня. А вот интересно, а я – ее пойму? Кругом все такие одинокие…

– Я смирилась со своей ничтожностью.

– Угу. – Затянулся я сигаретой и выпустил дым себе под ноги тонкой струйкой.

В душе я смеялся над ней. Хотя она действительно мучила себя по-страшному, думая, что ее мучают обстоятельства. Ее постоянно предавали или забывали, но я подозреваю, что она многое сама для этого делала.

Перед подъездом, возвращаясь домой, я выкурил сигарету, наблюдая за желто-синим великолепием заката, что раскинулось между двумя домами. Поистине невероятное зрелище, когда теплые багрово-желтые лучи освещают все вокруг. Дома, деревья, убитый асфальт, меня. Как будто я вдруг попал на Марс, такое чувство. Уж больно красное солнце. Тучи были словно нарисованными и неподвижными. Вечер был красив и бессмысленен.

Придя домой, я съел слегка остекленевшие спагетти по-домашнему и сел в своей комнате на кровать, чтобы их переварить. Не то, чтобы для этого нужно специально как-то сесть и всерьез этим заняться. Я просто сидел и представлял как они перевариваются у меня во чреве. Это сопровождалось его довольным ворчанием.

Вот месиво из муки и масла комком в желудке обволакивается Аш-хлором и Натрий-о-ашем… обволакивается желтой маслянистой жидкостью и тает, впитываясь в стенки желудка…

Наконец, посчитав, что достаточно напереваривался, и все нужные вещества попали в кровь, а ненужные пошли дальше, я встал, разделся и лег в постель.

Пытался читать Стендаля, но строчки не согласовывались между собой. И, решив, что сегодня я слишком туп для чтения, лег спать.