69° северной широты - Явь

На суд приползу по петлистой дороге,
Которой всю жизнь спеша костылил.
Не будет молитвы, о жадные боги,
И чада блестящих зловонных кадил.

Не будет слепых челобитий тиранам
В погонах, мундирах, костюмов шелках.
«Помиловать» чьё-то мне нужно столь мало,
Сколь нужен усопшему холмик в венках.

Единственной власти безвременной силе
Доверюсь, признаю её приговор.
Суди же меня, воплощенье Фемиды!
Тебе в руки меч, и смиряю я взор.

Стою пред тобой без одежд оправданий,
Сутулый, худой, не скрываю лица.
У ног я рассыпал блестящей мозаикой
Осколки надежд, что берёг для суда.

Скажу только слово, верней многих прочих,
Одна только фраза – для вечности пыль.
Надежды разбил, чтобы бритвы-осколки
Не давали забыть, что когда-то любил.

Срываются стаи дней,
Уносятся вдаль, в никуда.
С уставших, холодных ветвей
Опали, пожухли года.

И жалости нет, и тоски —
В землицу всё талой водой…
Цветочная нежность весны
Усохла в алеющий зной.

Свистит и ревёт ураган,
Запутавшись в сетке ветвей,
А берега древний курган
Сползает к воде всё быстрей.

Я – дуба морщинистый ствол,
Наклоненный к глади реки.
Смотрю в отражающий стол
И кренюсь всё ближе к мели.

Спираль истории закрученная круто
Подобна штопору. Вгрызается во сны.
И ночью липкой, беспокойной Кали-юга
Зашьёт глаза, оставит чёрные кресты.

В забытье поздней предрассветной бредодрёмы
Картинок выцветших и ярких карусель
Прокатит лихо на себе со смехом, рёвом,
Как будто дробью порченный вечно голодный зверь.

В фантасмагории стекла калейдоскопа
Проста, незыблема и будто бы жива,
Расправишь свиток ты косой седой до пола,
Где кровью писаны события-слова.

Шепча на ухо шелестом бумаги,
Бесстрастно перечислив сонму дел,
Ты низвергаешь делирические стяги,
Как Иерихона трубы не жалели стен.

И в наступившем черепа беззвучьи,
В холодной безмятежной пустоте
На плечи бросишь обескровленные руки,
Завет мне дашь, разбудишь на заре.

О, Клио, моих снов ты соглядатай,
Допущена туда, где разум слеп,
Где в час иной запястьем оркестранта
Багровый фонтанирует сонет.

Зима на Руси – это русская смерть:
Холодной рукою к душе прикасаясь,
Она удушила тепло, будто змей,
Белёсой петлёю на шее смыкаясь.

Сквозь пустынь летит бесконечно состав,
Минуя эпох полустанки немые.
Пыль, пепел вождей да империи прах
Кружат у окна как свидетельство были.

Хлысты проводов – путеводный клубок,
Связующий, воющий, в ветер свистящий.
Прикрыты глаза. Бесконечная ночь