Лука Птичкин: Мелкотравчатая явь

Винт быстро вращается то ли от ветра с Океана, то ли еще от чего-то неведомого мне. Генератор, как положено, вырабатывает энергию. Она по проводам бежит ко всем домам. Чисто и практически безопасно.

От пятого этажа отходит мост к другому индустриальному строению. Мост подпирается снизу деревянными сваями, упирающимися в землю по обе стороны от реки Подвоздушной. В реке крутится огромное колесо. В помещении первого этажа стоит еще один генератор.

Я решаю устроиться здесь на работу, если есть места. Мой настоящий мир сейчас меня как-то мало интересует. Да и вообще, если нет в реальной жизни того, чего я жду, почему бы иногда не пожить в придуманной?

Я приземляюсь на мост и материализуюсь без малейших колебаний. Хотя знаю, что затем снова стать Взглядом я не смогу. Лишь пройдя определенный круг, я могу сделаться им снова. Но я сделал выбор.

Я тут же ощущаю этот мир, с его запахами, ветром, видом и жителями. Стоя на мосту, я чую запах ржавого железа. Он исходит от мельницы. Захожу внутрь, отворяя двумя руками тяжелую скрипящую дверь.

– Кто здесь? – говорит наперебой шуму и спохватывается человек, сидящий на стуле напротив огромного генератора, проходящего до вершины шестого этажа и чуть ли не упирается в крышу. Генератор трясется и работает. Весь город работает от этой электростанции.

Человек курит сигарету темно-синего цвета. Я не видел таких сигарет, но их цвет идеально гармонирует с желто-красным угольком на их конце. Странно, что компании Реального мира не делают таких сигарет.

– Я – создатель этого мира. Слыхали о таком?

– Слыхали, слыхали… Как же не слыхать! Любой мир кем-то создан. Я – Куражир. Смотрю за работай генератора, нажимаю на кнопки, смазываю детали, заменяю детали… Такова моя работа.

Куражир – шатен, у которого проблескивает седина. Он гладко выбрит и весьма аккуратен. На вид ему лет пятьдесят. Он протягивает мне руку. И мы приветствуем друг друга.

– Так что тебя сюда привело? – Спрашивает он, кряхтя.

– Мой маяк разрушен. Я ищу… как бы это сказать… нечто подобное.

– Ну, тогда ты сделал правильный выбор. Ведь во всей округе ты не отыщешь ничего более подходящего. Тогда что именно тебе нужно здесь? Ты ведь не зря материализовался, без цели. Это тот маяк, что, должно быть, стоял на мысе Доминик?

Я понятия не имею, как называется тот мыс.

– Да, наверное. – Отвечаю я. – Я ищу работу.

Куражир меня не слушает.

– Слышишь, как гудит?

– Обычно гудит.

– Не-ет… – Растягивает он. – Необычно. В том-то и дело. Гудит он неисправно. Это микропроводник №4 барахлит. Надо его смазать. Ну, так зачем ты здесь?

Он встает, идет, прихрамывая к полкам, берет масленку, заходит за генератор, не вынимая сигарету изо рта, копошится в проводке, достает металлический цилиндр, смазывает аккуратно и скрупулезно, и ставит обратно в генератор. Я терпеливо жду, когда он закончит, чтобы услышать меня.

– Ты садись, если хочешь. – Он берет по пути от генератора стул, ставит его неподалеку от своего и садится сам.

– Я постою. Я здесь, потому что ищу работу.

– А… работу? – Он затягивается, выпускает дым в потолок и тушит сигарету в стеклянной банке. Последние клубы дыма исходят от окурка и растворяются в промасленном воздухе. – Ну что же, спускайся вниз, там поговори с Рчедлой. Она кладовщица и, по совместительству, заведующая отделом кадров.

– Спасибо.

Я удивляюсь этой пустой тратой времени. Жизнь здесь, очевидно, еще более размерена, чем моя.

* * * *

И проснулся в странном, впрочем, для меня теперь обычном, состоянии. Во рту у себя обнаружил какие-то волосы. Перевернулся на другой бок, перетерпливая жгучее желание отлить и поплевался. Когда перевернулся, стало вроде даже легче. Подумал о волосах во рту. «Волосы во рту… Опять спал калачиком!», – как сказал мне один друг, Зе. Вспомнил, как прошедшей осенью, когда поступил в университет, одногруппница по имени Яна заявила, что терпеть не может любую растительность на лице.

– То есть, для тебя в принципе все равно, что усы, что борода? – Спросил я ее.

– Ну, вроде того.

– Ясно.

Тогда я невольно посмотрел ей подмышку. Яна была в розовой майке, и в подмышках у нее колосился густой волосяной покров. В тот день я решил, что правильно делаю, что ращу бороду.

Я перевернулся на другой бок и желание отлить снова на миг отпустило, а затем снова схватило прямо за…

Какая разница, хоть проваляйся так весь день, мир от этого лучше не станет. Я сходил облегчиться, попил воды и снова лег в теплую постель.