Лука Птичкин: Мелкотравчатая явь

А знакомый мне завидовал. Хотя завидовать тут абсолютно нечему. Я понимаю, каждый хочет внимания или… чего бы там ни было. Этого у моего знакомого не было. Он был совсем один. Да он, я видел явно, не делал ничегошеньки, чтобы получить то, о чем грезит. Но все равно мне было противно, что он завидует именно мне, а не людям, которые достойны большего внимания на этот счет, нежели я.

Была у него одна мечта… купить телевизор за 39 990 рублей. Поэтому он устроился на работу. Глупая такая мечта. Бестолковая. Люди просто наполнены такими мечтами. А я привык грезить нереально. Наверное, это мои грезы бестолковы и глупы… Хотя судить не берусь.

* * * *

Разошлись мы в десять вечера. Прошедший день был пуст, как моя голова и желудок.

Я выкурил сигарету, стоя на крыльце с кашей бессвязных мыслей в голове. С каждой затяжкой сигарета приятно похрустывала. И от этого хруста на душе становилось немного теплее. А облака табачного дыма, выдыхаемого мной, неслись ветром в сторону и разрезались надвое подъездными перилами.

Я зашел домой, поужинал останками спагетти с сыром и говядиной. Включил телевизор. Проклиная пульт с залипающими кнопками, полистал каналы.

Новости. Медведев. Министры. Ярмарка в честь какого-то праздника то ли в Калужской, то ли в какой-то еще области. В США сумасшедшая мамаша сбросила с семнадцатого этажа своих детей. Снова Медведев. Обострение ситуации на границе России с Грузией. Назревание конфликта. Ученые установили, что животные видят сны. Израиль и Россия – страны-братья…

Братья? Может, сестры? Страна – женский род.

Неизвестный фильм. Скорее всего, мыло. Какой-то сериал. Девушка из 80-х давит слезу на плече у парня-истукана, по-видимому, тоже из 80-х. Реклама порошка, за ней реклама пива.

К счастью или нет, но все, что происходило на экране, не имело ко мне ни малейшего отношения.

Казалось, мир наполняют миллионы несвязных друг с другом вещей и событий. Затем показалось, что эти вещи и события так и стремятся вытеснить друг друга с лица Земли. И вытесняют. Компания по производству порошка считает себя важнее фармацевтической, и наоборот. Все равно после использования продукции и того, и другого производителей, остается просто мусор.

Новости никогда не классифицируют как надо. За репортажем с поля боя следует репортаж о пуде героина, выловленного в Миссисипи. Все требует порядка, но порядка не существует. Мы живем в мире людей, а не в мире ЭВМ.

Я громко зевнул, секунд на десять. Просто утомили мысли, и я захотел спать. Не выспался сегодня, должно быть. Лягу, да и буду дрыхнуть, не видя снов. Как безмозглый червь. Буду пускать слюни на простыню и сопеть носом. Эх, как все надоело!

Что-то в моей жизни определенно не так…

Когда все кажется чертовски ничтожным, ничего не остается, кроме как лечь в постель и забыться. Сделать так, чтобы ничего вокруг тебя не существовало, кроме забвенья.

* * * *

И все же я нашел в себе смелость взглянуть на место гибели маяка. Утес, чайки, океан. Никакого маяка, точно его тут никогда и не было. Опять приехали машины с оборудованием. Снова вспахали траву. Замесили землю вдоль и поперек. Что-то будут строить. У меня нехорошее чувство. Нечто вроде страха, неизвестно откуда взявшегося и чем обосновывающегося.

Лечу над линией берега. Волны разбиваются о бесконечные скалы и утесы. Пасмурное небо над головой, но дождь никак не пойдет. Здесь, по-видимому, и не было дождя. Земля сухая. Напряжение растет. Голова становится тяжелой. В воздухе парит. Душно. Дождь должен быть. Его не может не быть.

Где теперь та женщина и ее жизнь, подумал я. Наверняка растворилась в повседневности без угрызения совести. Работает и живет теперь, скорее всего, в городишке неподалеку. Да и мне это неважно.

Все, что мне было здесь дорого – маяк – лежит на дне Океана пылью и осколками, зарастающими водорослями. Сделалось так больно, что захотелось плакать. Прямо во сне.

Что мне заменит маяк?..

Я пролетаю над городом Безименни. Меня заставляет остановиться шестиэтажная электростанция. Здание, как и полагается, выглядит

по-индустриальному: коричневые тусклые давно не крашенные стены, маленькие окна под потолком. Наверху – огромный винт, уходящий стволом в шестой этаж и выходящий с другой стороны, заканчиваясь набалдашником. По-видимому, для уравновешивания винта. Шестой этаж покрывает полупрозрачная крыша из стекла и металлической сетки, через которую замечаю огромный генератор.