Сергей Усков: Искусство любви

Кармела каждый день помогала отцу выгружать корзины. Затем начиналась ее основная работа – девушка сортировала креветки по размеру и качеству. Отборные продавались компании, всё остальное шло в пищу. Улов принимался охотно и в неограниченном количестве; и так же охотно Кармела была готова сортировать его… Но на беду, двигатель баркаса заводился лишь тогда, когда этого хотелось самому мотору – а потому Пако редко удавалось добыть за день больше двух-трех корзин.

Впрочем, однажды ему повезло – он нашел стайку горбатых белых креветок и гонял их по мелководью до заката, орудуя веслами и стараясь выловить как можно больше. Перекупщик из упаковочной компании ждал его на берегу, сообразив, что просто так el pescador de los mariscos[10] Ловец морепродуктов (исп.). не будет торчать в море до темноты. Он заплатил Пако в три раза больше, чем за корзину обычных светло-коричневых креветок. Кармела тогда лишь плечами пожала – почему он называл тех креветок с темным панцирем белыми?

Со временем Кармела поняла: даже если отец будет каждый день таскать из моря «белых» креветок, то всё равно перекупщик выдаст ему за них жалкие гроши. С ними отец пойдет в лавку Серхио. Там купит фасоли, муки, чтобы Тересии было из чего выпечь тортильяс, и, конечно, возьмет бутылочку пульке [11] Pulque (исп.) – бражка из мякоти кактуса-агавы с крепостью пива. , а то и текилы [12] Tequila (исп.) – знаменитый крепкий мексиканский национальный алкогольный напиток. для себя, чтобы хотя бы ночью забыть о креветках. Так пройдет вся его жизнь. Так прошла жизнь и его родителей… А как пройдет ее жизнь?

Кармела не хотела повторить их судьбу.

Очнулась она от резкого скрипа тормозов.

– Порт, – сказал Серхио. – Выходи.

Девушка выпорхнула из машины, подхватила чемоданчик и, хмелея от собственной смелости, неизвестности и отчаянной надежды, зашагала по улице. Будь что будет – лишь бы удача не оказалась миражом.

Водитель положил голову на скрещенные руки, лежащие на огромной «баранке», и сквозь затертое «дворниками» стекло смотрел на удаляющуюся девушку. По щеке катилась слеза, но Серхио этого не замечал. Восемь лет назад на этом же самом «Додже» он привез сюда свою семнадцатилетнюю дочь Адриану и так же смотрел, как она шла в сторону порта, полная радужных надежд. Она тоже не захотела оставаться в родительском доме. Он навсегда запомнил ее прямую спину и уверенную походку. Адриана скрылась за изгибом портовой дороги, а Серхио отправился в город по своим делам…

Через три дня тело Адрианы нашли между штабелями огромных контейнеров, которыми была заставлена вся грузовая площадка второго причала. Тело пролежало на жаре двое суток, и его увезли очень быстро и так же быстро похоронили, записав как неопознанный труп. И только когда Серхио, обеспокоенный отсутствием каких-либо весточек от Адрианы, начал наводить справки в порту, провели следствие и предъявили ему фотографии трупа, найденного на грузовой площадке…

Серхио жил на другом конце поселка и знал семейство Гальегос постольку-поскольку, но сейчас он чувствовал, будто провожает в никуда собственную дочь!

Упругой и уверенной походкой она направилась в порт. Всё казалось предельно простым и ясным, будущее ждало ее за поворотом и приглашало отыскать его как можно скорее, а сердце выстукивало: «Всё-бу-дет-хо-ро-шо». Перескакивая через рельсы с пахнущими креозотом шпалами, она едва не потеряла туфли. «И почему в городе не ходят босиком? Это ведь так удобно!»

Порт оглушил Кармелу ровным настойчивым гулом. Внезапно она очутилась почти в самом центре кипучей деятельности людей и машин, которая не прекращалась ни на минуту. Словно ее проглотил какой-то механический левиафан, и Кармела вдруг обнаружила себя в его чреве, где ничто не напоминало ее прежнюю жизнь.

Девушка растерянно крутила головой, пытаясь зафиксировать взгляд на калейдоскопе из множества необычных картин.

Гигантские краны двигались в разные стороны, словно доисторические животные, а с судов долетали всплески отборной ругани; по рельсам тащился крошечный тепловозик, но Кармеле казалось, что это огромная машина, мчащаяся на бешеной скорости. Близко проехавшая фура обдала девушку пылью, заставив ее инстинктивно отпрянуть.

Никто, ровным счетом никто не обращал на нее внимания!

Однако же это не смутило ее: с удивлением и радостью находясь в этом организме, Кармела понемногу стала ощущать себя его частичкой! Порт будто принял девушку, и ей думалось восторженно: «Всё здесь железное и… какое-то настоящее!»