Геннадий Мурзин - Господа офицеры. (Из армейского юмора)

– Это еще зачем?

– Краска ровнее ляжет, товарищ полковник.

Митрошкин обожает инициативных подчиненных, поэтому морщины на лице разглаживаются.

– Хорошо, – говорит он и напоминает. – Чтоб завтра же исполнить.

– Слушаюсь!

Полковник, потянувшись еще раз и широко зевнув, поворачивается к подчиненному спиной, но, вспомнив что-то, возвращается в исходное положение.

– Краска-то, говоришь, импортная?

– Так точно, товарищ полковник! Отличная краска!

– Ага… Ну, да… Хорошо… Супружница на днях высказалась… В том смысле, что на даче забор требуется подновить… Так ты, голубчик…

– Понял, товарищ полковник! Будет сделано, товарищ полковник! Сейчас же откомандирую в распоряжение вашей супруги двух солдатиков, и ваш заборчик заблестит.

Митрошкину нравится понимание задач и услужливость майора.

– Только, – предостерегающе грозит-таки своим толстым пальцем, – не в ущерб качеству газонов.

– Никакого ущерба не будет. Краски на всё хватит.

– Ну и ладно… Иди, майор, исполняй.

Митрошкин поворачивается и скрывается в штабе.

Полковник понимает, что, несмотря на услужливость, подчиненные могут и подкузьмить ведь.

Пару деньков назад командир бригады заглянул на склад, чтобы лично убедиться, насколько хороши продукты для солдатской кухни и вдоволь ли их. Сделав для порядка пару замечаний старшему сержанту-сверхсрочнику, хотел было убыть, но начальник склада вдруг остановил.

– Товарищ полковник, – зная чрезвычайную щепетильность командира, осторожно начал старший сержант Курочкин, – только что привез ягненочка… Лично для вас… Мясо нежное-нежное, так что рагу получится… Во рту растает… Сейчас заберете или?..

Складские стены заходили волнами от грозного рыка командира.

– Провоцируешь, Курочкин?! Чтобы я!.. Чтобы российский офицер об это руки пачкал?! В своем ли уме, подлец?

Старшего сержанта бросило в дрожь, а на лбу выступила испарина.

– Виноват, товарищ полковник! Я не так выразился… Извините… Сейчас же… Лично отвезу тушку ягненочка вашей супруге.

Митрошкин, довольно хмыкнув, покинул подконтрольный ему объект.

Должность у старшего офицера уж больно хлопотная: особо не расслабишься. Подчиненные офицеры вечно стараются зазвать к себе в гости комбрига. Комбриг не кобенится, но долго в гостях не засиживается: пригубит рюмочку коньячка и спешит восвояси. Зная, понимая и принимая такое трепетное отношение своего командира к офицерской чести, принимающая сторона заранее комплектует скромный пакетик, ну, значит, своего рода боекомплектик, содержащий в себе пару бутылок армянского коньячка, свежей осетринки или балычка, икорки, шоколада и прочего. Комбриг, уезжая из гостей, даже не подозревает, что за его спиной, на заднем сидении джипа трясется «боекомплект», ну, то есть тот самый пакетик. Мелочь, а, я почему-то уверен, приятна Митрошкину. Столь ненавязчивый «презент» сослуживца дорогого стоит.

Митрошкин – кремень, а и он подвержен отдельным слабостям. По женской части, например. Но и тут не теряет офицерской чести. К бабе в мундире? Ни-ни! Только в цивильном. Конечно, для Нюрки-любовницы он предпочтительнее, так сказать, при параде, ну, то есть при погонах и при блестящем «иконостасе», однако, извините… Не два же горошка на ложку! Стало быть, мундир Митрошкина по-ангельски чист и свеж: ни пятнышка, ни соринки, ни пылинки.

Оставив в стороне ложную скромность, скажу: Митрошкин – настоящий полковник, типичный представитель российского воинства, краса и гордость армии, ее ум, честь и совесть.

С таким-то защитником Отечества не стыдно, более того, престижно прошвырнуться даже по Елисейским полям… Если, конечно, сподобится.

Главный армейский генерал, обуянный реформаторским зудом, сидит на новом месте и ёрзает, ёрзает. Что-то ему покоя не дает. Сидит и думает. Над чем? Ну, например, над вопросом, чем бы этаким заняться, чтобы народ подивить. Ага, идея! И в духе времени.

Приказывает созвать к нему всех младших генералов. Стоят младшие генералы, трусовато поглядывают на гневом полыхающее лицо главного армейского генерала, животики утягивают и думают: «Не избежать, кажись, пиздулей». Короче, ждут своего, положенного по армейскому статусу.

А главный армейский генерал, тем временем, топнув ногой, начинает речь.

– Вы, – кричит, – вконец обрюхатились на казенных-то харчах! В мундиры, – кричит, – уже не влазите! Ну, – грозит кулаком, – покажу вам, научу справному несению службы родимому отечеству!