Станислав Афонский: Холостяки и женщины, или Что сказал крокодил?

Итак, мы были холосты. На стенах нашей общежитейской квартиры висели два самодельных плакатика. Один не то, что гласил, а голосил – «Это вам – романтики, это вам – влюблённые!» и изображал сердце, прорванное кукишем. Подразумевалось, что его показывает нам государство вместо жилья и зарплаты, удовлетворившей бы наши романтичность и влюблённость. На другом красовалась надпись: «Нас – 16 миллионов!» Такова была официальная сумма всех холостяков страны. «Так почему же вы не женитесь?» – время от времени домогались от нас женатые соседи, с некоторой тоской в голосах. Тоска была понятна: иметь в соседях, дверь в дверь, здоровенных холостых мужиков – могло быть чревато в перспективе – мало ли что… Жёны-то невольно погладывают… И здоровенные мужики скромно, с достоинством отвечали: «Я не трус, но я боюсь».

Мы боялись. Это была почти фобия. Нет, не свободу утратить. Она, признаться, уже начинала оскомину набивать. Свобода быть одиноким радует не всегда. Общество друзей и товарищей – не совсем то, что необходимо всегда и без разнообразия. Но то, что мы слышали от своих женившихся соратников, знакомых и коллег, и чему свидетелями были сами, – не прельщало, не вдохновляло – ужасало. Не дай Бог, упаси и помилуй, отведи и избавь нас, грешных, от того же. Чур нас, чур… Спаси нас, сила крестная от нечисти бесовской. Мы, разумеется, все были закоренелыми атеистами, как считали, но страх был почти суеверный. Каким же образом ангелы, встретившиеся нашим приятелям, превращались в мегер неистовых и нечисть несусветную, если верить их словам? А мы, конечно, верили. И не только словам…

– А как не бояться, Назар Семёнович? – говорил Вячеслав соседу, имевшему молодую жену с очень выразительным, можно даже сказать многозначительным, вырезом на впечатляющей груди. – Вот послушай историю. Наш общий друг Арнольд Аристов являл своей внешностью почти точную копию легендарного артиста кино и покорителя сердец, и воображений большинства дам всех стран и народов удалого Василия Ланового. Находиться с ним в одной компании с девушками означало неизбежное поражение в их внимании, впадение в уныние и закомплексованность. Все они – ему единственному. Забыв о зловещем «зачем вы, девушки, красивых любите», девушки его любили или мечтали любить – кому как повезёт. Ему оставалось только выбирать уже заранее готовых к безоговорочному пленению поклонниц. Он и выбирал. Но не любил. Очередная отвергнутая задним числом вспоминала пророческие слова песни и страдала. Арнольд позволял вплотную восхищаться собой очередной жертве. Так и продолжалось до поры. А когда пришла пора – ахнули и его друзья. Она была идеальна и, в свою очередь, очень похожа на актрису Ларионову. Арнольда поздравляли и завидовали: «Ах, какая женщина – мне б такую». (Песни этой тогда ещё никто не сочинил, но мысль носилась в воздухе и в наших воображениях). Внешне пара смотрелась потрясающе.

Арнольд был счастлив и влюблён, и даже больше того – влюблён и счастлив. Она выглядела такой же. Холостяцкое общество наш общий друг покинул. Это всегда происходит автоматически: «женатики» переставали интересовать нас, мы – их. Семейных мы не приглашали даже в праздничные компании. И не даже, а тем более – чтобы не возникало незапланированных сцен ревности. Женатая пара в холостяцком кругу – явление взрывоопасное. Мало ли что супруге или супругу померещится… Или не померещится, а на самом деле случится – чрезмерное, по мнению супруга, внимание к супруге со стороны свободного «джентльмена удачи» или супруги к джентльмену… Извини, Семёныч, не в твой адрес… О присутствующих не говорится, как говорится…

Но вот прошло года два и наш «Лановой» вновь начал появляться в холостятской общаге… Да ты его, наверное, помнишь: высокий такой и сутуловатый на спину… Вот – вот – он самый. Грустный весь, а иногда и вовсе расстроенный приходил. Откровенно поведал: раскрасавица жена по вечерам зачастила к подругам. Подруги, видимо, действовали на неё очень благотворно: после общения с ними «Ларионова» приходила чувствительно навеселе и оказывалась абсолютно равнодушна к своим супружеским обязанностям и к его подвигам. Не говоря уж о добровольном и воодушевлённом их исполнении. «Лежит, – рассказывал Арнольд, – ручки на груди скрестивши, и мух на потолке считает. А первое время очень даже азартно лежала и не до мух ей было… Кроме этого, всем не довольна, всё ей не так, издевается….И дочери внимание уделять у неё времени нет – с „подругами“ общаться нужно». Вскоре развелись… Призадумаешься… От такого мужика жена гулять начала, а нам, серым, чего ожидать, если женимся?.. Мы ещё не разбираемся в лабиринтных сложностях женских симпатий и характеров. Не знали, что внешность лица мужика для женщинов – не самое главное: он, мы – мужики то есть, по их мнению, должны быть чуть посимпатичнее обезьяны – с нас и того довольно… А, стало быть, и для них. Мы о них со своих позиций… Поразмысливши, впрочем, так и с наших позиций бывает, что красота лица не всегда соответствует красоте головы…