Дмитрий Сенницкий: Alter Ego. Другое я

Он припарковал автомобиль на стоянке рядом с полуживым зданием образцового содержания, где многие и многие, маленькие и побольше, временные и долговременные фирмы арендовали помещения. Туристическое агентство, агентство недвижимости, ремонт и продажа бывших в употреблении телефонов, мебель на заказ, юридическая консультация – он задрал голову: в средоточии всего рекламного многообразия услуг завлекала будто на праздничный бал «Стоматология» с зеленой эмблемой в виде растопыренной во все четыре стороны большеротой лягушки. Мирский невольно ощупал языком все изъяны своих зубов, которые он запустил, потому что ему просто было жаль тратить время.

На восьмом этаже был расположен его офис, состоявший из прихожей и небольшого, уютного кабинета, главными действующими героями которого являлись мебель и предметы интерьера. Немолодой палисандровый стол, на глубокие рубцы его тела падал тонкими полосками свет от пожелтевших алюминиевых жалюзи. У входа стоял встроенный шкаф-купе с навешенным на фасад раздвижной двери огромным зеркалом, в котором отражалась висевшая на противоположной стене с жирным налетом пыли на багете репродукция причудливого портрета короля Филиппа IV в доспехах. Многочисленные полки с подобранной под общий вид тонировкой, арсенал литературы по психо-профилактическим методам и коррекционным программам, матовые обои, аквариум с двумя гоняющимися друг за другом шахматными боциями – все это приносило комнате безмятежность и морское спокойствие.

Поднявшись на лифте, Александр Константинович пронесся по пустынной прихожей, привычно открыл дверь, остановился на пороге, осмотрелся и приступил к работе. А работы было предостаточно. Иногда ему даже приходилось оставаться на ночь, для этого случая в углу комнаты располагался универсальный диван, облеченный плотным гобеленом. Но сегодня все отвлекало и предвещало что-то беспокойное, что-то, что вдруг прервет отлаженный ход его дел.

Утреннее колокольное волнение предзнаменовало нечто пугающее, какой-то внутренний звук, похожий на предупреждающий гул набата. Стук в дверь, глухо и чуть слышно, словно придушенный вихрь в духовых трубах симфонического органа.

– Войдите, – размеренно сказал Александр Константинович. Интригующая тишина заволокла кабинет, краткий перерыв в бездонном звучании, как шириной в четыре месяца пауза, победоносная и без всякого продолжения арлекинская насмешка.

И такие мы, разбудив уставшего путника, говорим ему: «Поспи еще».

– Входите, – повторил он.

– Здравствуйте, – послышался голос из полуоткрытой двери. И следом за невысоким голосом вошел высокий молодой человек лет двадцати пяти, а может, тридцати, сложно по росту определить возраст. Он был выше Мирского, потому и казался ему высоким, все мы мерим друг друга по себе. – Я бы хотел видеть Александра Константиновича Мирского.

– А вы по какому вопросу?

– Мне посоветовали вас в центре социально-психологической реабилитации, – не обращая внимания на поставленный вопрос заявил неожиданный пришелец.

– Простите великодушно, но у меня в данный момент много работы и очень мало времени, – пытаясь контролировать ситуацию продиктовал психолог, – приходите в среду, в среду на следующей неделе.

Главное, что отличает психолога от прочих людей, это дипломатия – умение сказать «нет» так, чтобы это звучало как «да».

– Не хочу показаться навязчивым, но я оказался в весьма трудном положении, выслушайте меня сейчас, для меня это очень важно, – сказал гость и сел в кресло. – Очень.

– У вас сгорел дом или квартира?

– Нет, моя проблема иного характера, – спокойно ответил незнакомец.

Вступать в споры Александр Константинович расположен не был, но его немного обескуражила бесцеремонность этого человека, бесцеремонность самонадеянного коммивояжера.

– Допустим, а почему вы пришли именно ко мне?

– А к кому я должен был прийти? к массажисту? Вы совершенно меня не слышите, я же говорю, мне вас рекомендовали как хорошего специалиста с широкой специализацией.

– Поверьте мне, что таких специалистов, как я, немало. – Психолог все еще не понимал такой целеустремленности к его персоне.

– Вы правы, но существует еще одно незаметное обстоятельство, почему я пожаловал именно к вам.

– Позвольте узнать, какое? – изумленно спросил Александр Константинович.

– Пункт № 20.