Саша Виндичанская: Карты веером. повести и рассказы

Но еще до этой стадии отец хозяйки – глава клана по умолчанию – рассказал историю. Я ее передаю, как запомнила.

Иосиф – автор – человек, как сейчас принято говорить, харизматичный.

Живописный: с седыми кудрями, скуластый, широкогрудый, хоть и небольшого роста. Артист – голос звучный, богатый, полный достоинства. Ну, и судя по его жилищу, путешествиям и т. д. – добился в жизни многого, что тоже придает уверенности в себе.

Вышло так, что у жены Иосифа есть родственник в одной далекой южной стране. И они туда ездят: плавать на яхте, жевать кокосы, есть бананы…

Hастал момент, когда сын родственника решил жениться.

Иосиф купил подарки и билеты, а накануне отъезда пригласивший вдруг позвонил и прокричал в возбуждении, чтобы Иосиф взял халат.

Халат Иосифа – не банный. А просто наш герой происходит из Ташкента. Его семью туда эвакуировали во время войны. И, как многие, оставшиеся там жить надолго после войны, он имеет бухарский халат, хоть к бухарским вроде не относится. Халат не простой – синий стеганый в полосочку – а бордовый, расшитый золотыми магендавидами, шофарами, менорами и другими атрибутами иудейского богослужения. Просьбу взять халат родственник обещал объяснить на месте.

И вот, в столице тропической страны с таким же тропическим именем, яростно толкая тележки с чемоданами, он громко объяснял. Оказалось, что сын женится не на еврейке, а как раз на коренной жительнице страны, с прекрасным именем Консуэло. И свадьбу решено было провести по двум обрядам: иудейскому и протестантскому. Так вышло в жизни.

Пастор с лошадиным лицом согласился, он любил свадьбы, сопровождаемые архаическими обрядами индейцев, когда полуголые смуглые девы ритмично прыгают. С раввином же вышла незадача.

Раввин сефардской общины – точнее, двухсот имеющихся сефардов – узнав, что невестка – гоя, выкатил черные глаза и потерял дар речи.

Раввин ашкеназский, чья паства составляла ровно семьдесят три иудея, загадочно посмотрел куда-то в сторону и вверх, помолчал. Потом спросил, когда свадьба. Услышав, что в субботу, обвел все то же пространство сверху в стороне жалобным взглядом и сказал:

– Э-э-э… это великий грех… Вам нужно будет очень и очень много пожертвовать на строительство нашей ешивы…

Потом, видимо, вспомнив, что младенцев мужского пола среди семидесяти трех ему вверенных нет, покраснел и сказал:

– … для девочек.

Родственник, узнав, сколько составляет пожертвование, тоже покраснел и побежал звонить Иосифу.

– Теперь ты понимаешь, зачем я просил халат?

Иосиф помотал головой.

– Ты их будешь венчать! Ты еврей, тебя никто не знает, а как увидят халат, так сразу все и упадут.

Тут наш герой, как говорится, остолбенел, охренел, офигел, упал со стула, у него отвисла челюсть, завяли уши, дыханье сперло, и он мог только клекотнуть, как голубь:

– Глы?

Родственник, хорошо зная Иосифову натуру, сдержанно молчал. И правильно.

У того уже понеслось в воображении, как цирковое колесо, зрелище: он, в центре свадебного зала – наверняка это будет где-нибудь в церкви колониального периода – все взгляды устремлены на него… громко читает… что же он читает?

Иосиф любил играть в самодеятельном театре и уже горел желанием начать учить свою роль. Но молитвы?

– Эль мале рахами-и-и-м! – затянул он было, как только, обнявшись с остальными родственниками, они с женою поднялись к себе в спальню. Иосиф хмурил брови и дул щеки, но жена, разбиравшая чемоданы, на него прикрикнула: ты что, на кладбище?

Ой, и впрямь – это же похоронное так поют!

Жена пошла вниз вручать подарки, а Иосиф стал думать, где бы раздобыть правильные слова. На иврите он не читал, ему нужна была латинская транскрипция. И, конечно, характер его раздумий демонстрирует нам, что описываемое происходило до всеобщего перехода в Интернет.

Пойти в синагогу и попросить у них помощи? Но такой поступок мог привести к разоблачению. Умолять кого-нибудь переслать книгу с обрядом венчания уже не имело смысла. Даже экспресс-посылка пришла бы не ранее, чем через три дня. А свадьба назначена на послезавтра. Тогда Иосиф решил текст сочинить.

Кое-какие начала благословений он помнил, т.к. дети его в европейском детстве посещали еврейскую, хоть и воскресную школу.

« Барух ата адоной …", – начал бормотать Иосиф. – « Адоной-ной-ной-ной…» – прибавил он, вспомнив гастроли ансамбля израильских религиозных подростков…