Саша Виндичанская: Карты веером. повести и рассказы

Но в Москве оказалось тоскливо. Света стеснялась украинизмов речи и «фрикативного» г». Кроме того, приходилось много времени проводить в очередях за обувью, косметикой, за детскими вещами для маленьких сыновей, за апельсинами, которые она тут же отправляла посылками домой.

Дома ее встречали с гордой радостью.

Что осталось с той поры – гитара, сигареты, бардовские песни.

Туристский приют «Драгобрат», где они ночевали перед восхождением на гору Близнецы. Всей семьей.

Мальчишки кувыркались вниз по склону холма, с воплями и упрашивая маму присоединиться. Борис и Глеб ее обожали.

Муж повалил Cвету на траву и с хохотом покатил к мальчикам.

Получив диплом, библиотекарша стала заведующей залом.

Дефицитные книги – «Игорь Саввович», «Универмаг», «Святой колодец» – пользовались сумасшедшей популярностью, и Свете также пристал отсвет славы…

Муж мыл посуду, а Света смотрела на себя в зеркало и думала, долго ли продержится кожа, – она ведь курила много, все больше.

Ласковые дети подросли и резвились с гитарами на скамейках.

И вдруг случилось так, что потом тяжело было восстановить порядок происшедшего.

Началась суровая, голодноватая жизнь. Дети устроились работать грузчиками в продовольственном, так можно было достать какое-то пропитание.

Света отмахнулась от проблем кожи, от мужа, от Закарпатья, от книг, от сигарет.

Куда все исчезло, она не помнит.

В родном городе покойной матери, на веселом юге она вдруг оказалась продавщицей в кооперативном магазине, куда ее устроила дальняя родственница, хитроватая и неутомимая. Света стояла за прилавком, в бывшем общественном туалете и невольно морщила спокойное обычно лицо.

Рассказа Пелевина о Вере Павловне она не читала, но ее преследовал запах дерьма.

К Свете по-прежнему подходили разные мужчины, хоть и из другой возрастной группы, и, в основном, армяне. Просто у них в городе было много армян. Продавщица улыбалась, но знала, что с серьезными целями тут никто не обратится. А терять достоинство она не собиралась.

Одевалась она до сих пор в те блузки, за которыми заочницей отстояла очередь в «Детском мире». Изящные очки скоро пришлось заменить на коричневые пластмассовые.

И вдруг та же деловитая родственница, знакомая со всеми ценными кадрами города, прибежала и сообщила, что есть возможность поехать на заработки, в Израиль!

Света удивилась: кем?

А помощницей по хозяйству, в богатом доме.

К тому времени многие женщины уже успели съездить и похозяйничать в разных странах.

Некоторые рассказывали ужасы; другие, наоборот, хвастались, привезя по нескольку чемоданов дареной одежды и обуви и поев качественных продуктов.

Были и такие, что вернулись лишь для оформления документов. За границей они вышли замуж и выглядели уже гордо, как иностранки.

Света дала взятку в ОВИРе, как было договорено, и полетела чартерной компанией в Тель-Авив.

Борис и Глеб остались хозяйничать в маленькой однушке. Расстроенными они не выглядели, и Света с тревогой подумала, в каком соcтоянии она найдет квартиру по возвращении.

В самолете она наслаждалась едой, улыбками стюардесс, влажной горячей салфеткой. В соседнем ряду сидел актер Филатов. Света очень хотела бы попросить у него автограф, но мешала соседка.

Соседка – русская израильтянка – снисходительно учила неопытную пассажирку поведению в Израиле: чего не покупать, к кому не подходить и с кем не разговаривать

Израиль оказался белым от солнца и камня.

Дом, где ей жить и работать – трехэтажной цитаделью, скрытой от посторонних зарослями деревьев и кустов.

Света очень хотела угодить. Нежность лица потерялась в крепости силуэта.

Она убирала, наслаждаясь яркими тряпочками и пахучей бытовой химией. Нюхала неправдоподобные цветы в саду. Eла фрукты и пристрастилась к свежевыжатым сокам. Ее приучила Джуди – хозяйка. некрасивая, похожая на гордую лошадь.

Общались c Джуди по-английски. Светин «school English» развился. Пусть не с оксфордским произношением, пусть с ошибками, но она стала связно разговаривать.

Джуди относилась к помощнице без высокомерия, делилась духами и бижутерией. У нее была библиотека кулинарных книг, и перед приемом гостей она садилась на пол и выискивала рецепты поинтереснее: например, лосось, фаршированный икорным муссом.

Во время работы, подобно Скарлетт («Унесенных ветром» когда-то читала под вздохи бородатых поклонников) Света говорила себе: ничего, и я тоже буду жить в красивом доме… когда-нибудь.