Петр Абатин - Когда везде слышен смех

– Я взяла с собой две бутылки «Asti» из дома, – ответила Света.

– Да я тоже прихватила вискарик, но хотелось перед полетом, по традиции. И в кафе никакое не зашли. Раньше надо было выходить, конечно. Кто ж, блин, знал, что такие пробки.

– Вот уж традиция – бухать в аэропорту. Потерпи, через четыре часа будем на месте.

– Ага, – довольно улыбнулась Маша. – Ты сама-то чего такая напряженная? Летать боишься что ли? Не стоит. По статистике дорога до аэропорта намного опасней самого полета.

– Да знаю я эту статистику, – кивнула Света. – Просто не очень люблю, когда много народу и мало места.

– Не парься, подруга, – сказала Маша. – Сейчас будем взлетать, разнесут карамельки. Потом тошнотная еда. В общем, все по-порядку. Знаешь, я ни разу, сколько летаю, не видела ничего другого, никаких происшествий. Скука эти самолеты. Все однообразно до крайности. Даже эти предполетные инструкции от стюардесс. Ну, какая тоска, аж в сон клонит. Я, пожалуй, вздремну.

– Вздремни, – ответила Света, пристегнулась и достала из кармана кресла журнал. Самолет дрогнул и двинулся по полосе, стюардессы начали инструктаж.

Она листала страницы, а сама не видела их. Перед глазами проносились образы собственной жизни, такой простой и скучной. Прямо как этот самолет, говоря словами Маши. И если бы не эта случайно подвернувшаяся подруга, не ее предложение полететь вместе, кто знает, чем бы Света сейчас занималась. Сидела бы в офисе скорее всего. Вряд ли бы взяла отпуск просто так, да и вряд ли бы сама решилась лететь куда-то одна. Могла бы съездить в гости к маме, сходить в кино, прогуляться по центру. Возможно, съездила бы в Питер. И только. В остальном все было бы как обычно. Работа, дом, снова работа.

Света глянула на Машу. Та откинула на бок голову и спала. Или делала вид. В ушах наушники, на глазах маска для сна. Погружена в себя.

Санторини.

Что это за место, куда она так внезапно согласилась лететь? Еще позавчера она и не думала об этом, а теперь сидела в самолете и держала в руках корпоративный журнал авиакомпании. Света тряхнула головой, прогоняя мысли.

Самолет вырулил на взлетно-посадочную полосу, остановился, затем стал резко набирать скорость перед взлетом. Света машинально вцепилась в подлокотник, посмотрела еще раз на безразличную позицию Маши и закрыла глаза.

Самолет оторвался от земли.

Старый Андреас проснулся по обыкновению рано. Сквозь неплотно закрытые ставни пробивался тусклый утренний свет. Снаружи, над входом, раскачиваемый легким морским бризом, поскрипывал ржавый фонарь. Вдалеке вскрикнула чайка. Старик встал с лежанки и, кряхтя, направился в угол комнаты, к эмалированной раковине. Малыш Кристос еще спал. Воздух в комнате был сухой и спертый.

Вода гулко падала из крана на дно раковины. Старик обильно смочил руки и лицо, затем стал растирать тело. Подмышки, грудь, живот. Он радостно улыбался. Водные процедуры доставляли ему несказанное удовольствие. Кристос же ненавидел эти утренние шумные забавы деда. Он натянул на голову одеяло и недовольно застонал.

– Вставай, парень, – сказал Андреас. – Лето – лучшее время в детские годы, а ты так долго спишь. Солнце уже встало на той стороне острова. Сейчас ему открывается отличный вид на отели и пляжи.

На последних словах старик немного погрустнел и взял со стула штаны из грубой ткани. Кристос не показывал головы из-под простыни. Могло сложиться ощущение, что он не слышал деда и спал. Но это было не так. Разбуженный шумом воды и кряхтением, он уже не мог заснуть. Так бывало каждое утро, и это уже вошло в привычку. Он молча лежал под серой простынею, провожая сновидения.

Старик накинул рубашку, заправил ее в штаны и застегнул ремень. Он нахлобучил на голову округлую кепи, бывшую некогда белой, и подошел к постели внука.

– Вставай, говорю. Сегодня я вернусь поздно, а у тебя будет несколько интересных дел. Ты ведь поможешь мне? Наших ребят нужно хорошенько почистить перед работой. Потом сытно накормить…

Мальчишка вдруг скинул с головы простыню и с надеждой посмотрел на деда. В его глазах вспыхнула небывалая радость. Леность, одолевавшая совсем недавно, сгинула прочь. Он вскочил на ноги и побежал к раковине. На ходу он прихватил полосатую рубашку и набросил на тело.

– Ура! – крикнул он. – Я иду с тобой. Сегодня я буду тебе помогать. Как же я рад, когда ты берешь меня.

– Нет, – оборвал его старик и улыбнулся. Его кустистые седые усы растянулись на лице. – Ты не понял, малыш. Ты почисти и накорми, а работать я пойду один. Но свое дело ты должен сделать сам. А потом в школу.