Эля Джикирба - Лиловый рай. Книга вторая

Появление в городке падре Мануэля донья Кармелита восприняла как ниспосланное свыше прощение за совершённый в молодости грех, а в душе затеплилась надежда ещё и на исцеление прокурора от привычки, губившей его карьеру и подавлявшей его когда-то разностороннюю личность.

Привычка, к которой он вернулся после того, как произошла трагедия с детьми.

Что говорит этот священник? Какой домик, какие волны?!

Донья Кармелита бросилась к падре Мануэлю, схватила его за грудки и встряхнула с такой силой, что у него затрещали шейные позвонки. Содрогнувшись, падре открыл глаза и прямо перед собой увидел искажённое яростью и от этого показавшееся ему невероятно уродливым лицо прокурорши.

Продолжая трясти падре, донья Кармелита зашипела ему в лицо ужасные слова:

– Педофил! Развратник! Растлитель младенцев! Ты будешь, нет, ты уже горишь в геенне огненной! Ты… ты… я… Я пожалуюсь архиепископу! Нет, я напишу римскому папе про тебя, преступник!

Падре Мануэль вдруг понял, что сейчас убьёт эту тощую стерву. Он возьмёт её в-о-о-о-т т-а-а-а-к, за морщинистую жилистую шею. И сожмёт в-о-о-о-т т-а-а-а-к, крепко-крепко. И будет сжимать и сжимать, пока она не начнёт хвататься руками за воздух.

А потом у неё задёргаются ноги и она сдохнет.

Вот так.

Только обмочилась, мразь. Ну ничего. Это ерунда.

В келье послышался скрип.

Падре Мануэль поднял голову от распростёртого перед ним неподвижного тела доньи Кармелиты и увидел державшегося за дверной косяк падре Алваро. На смуглом, испещрённом глубокими бороздами лице священника ничего не отражалось, он просто стоял и смотрел на задушенную донью Кармелиту так, как смотрят на брошенную в неположенном месте вещь.

А за ним падре Мануэль заметил маленького ангела.

Ангел стоял немного поодаль от падре Алваро, у выбеленной до синевы коридорной стены напротив, и не мог просматриваться за падре Алваро в дверной проём хотя бы в силу своего роста, но для падре Мануэля подобные досадные препятствия отсутствовали в принципе. Он бы увидел ангела даже через стену.

Заметив, что падре смотрит на него, ангел улыбнулся и, одобрительно кивнув круглой кудрявой головой, произнёс звонким мальчишеским голосом:

– Ты всё правильно сделал, Мануэль. Ты молодчина. А я пришёл за тобой. Пойдём?

И, не оборачиваясь, побежал вглубь коридора.

Падре Мануэль вскочил и, путаясь в полах сутаны, рванул следом за ним.

Падре Алваро об ангеле не знал и тем более не мог видеть его, поэтому решил, что падре Мануэль хочет убить его, как только что убил донью Кармелиту и тоже бросился бежать.

Убегая, он хотел закричать, но предательская глотка не выдала ничего, кроме жалкого верещания. Падре Алваро бежал, размахивая короткими руками и забавно переваливаясь на внезапно ставших ватными ногах, в ушах у него свистел ветер, ныли не привыкшие к нагрузкам мышцы, уже стало сводить икры, а он всё убегал и убегал подальше от того страшного места, где убивает прихожан безумный падре Мануэль, и смог остановиться, только когда заметил, что находится в центре площади, среди удивлённых необычным кроссом священника горожан.

Заметив, что его разглядывают, падре Алваро остановился и, с трудом переводя дух, заставил себя оглянуться, но позади никого не было. Он постоял ещё немного и вновь заставил себя обернуться, чтобы убедиться, что ему не показалось и за ним действительно никто не гонится. Убедившись, перекрестился и быстрым шагом пошёл в полицию.

– Боже, как круты ступени и как их много! Они закончатся когда-нибудь?! – бормотал падре Мануэль, карабкаясь вслед за бегущим впереди ангелом по узкой винтовой спирали лестницы, ведущей на колокольню.

Ангел периодически оборачивался и смотрел на падре Мануэля взглядом, который мог бы показаться лукавым, если бы не исходил от самого чистого и непорочного существа на свете.

– Я бегу за тобой. Как ты прекрасен. Смеёшься? Мой ангел, я тоже буду смеяться, мы с тобой оба будем всё время смеяться там, среди святых образов, в светлых молитвах, в покое и чистой любви. Чистой, как твоя улыбка. Я знал, что когда-нибудь ты придёшь ко мне, и я ждал тебя, мой маленький друг.

В ответ ангел хмурился и шаловливо грозил пальчиком.

– Нет-нет, – спешил заверить его Мануэль. – Я бегу, я здесь, не сердись, ты только не сердись.

Ведомый ангелом, он наконец одолел подъём, взобрался на колокольню и подошёл к давно нуждавшейся в ремонте каменной перекладине звонницы. Шумной тучей взметнулась вверх стая испуганных голубей, но ожидавший падре Мануэля ангел не обратил на них внимания. Ангела не интересовали птицы, он явно спешил, поэтому не стал дожидаться падре, перелез через бордюр и воспарил в воздух.