Владимир Попов - Анархия - эволюция без насилия

Единственное, о чём точно стоит оговориться: план в данном случае – есть цель, поставленная к достижению. Конкретика действий при этом может варьироваться. Иначе это утопия, а не реализм. По этой же причине биосфера столь не любима европейскими циниками-оптимизаторами, читай – «учёными»: она есть абсолют подтверждения позиции, антагонизирующей – с колокольни расчленяющего со-знания, а на самом деле лишь выделенной из самого себя – с общепринятой, а по факту – обще-навязанной – системой ценностей и оценки. Вязко сформулировал, но пере-прочтение того стоит.

Именно поэтому, когда начинаю разговор с единовременниками, так часто слышу, что «всё это только мечты», «идеализация» и прочие нелестные отзывы. Впрочем, убеждать кого-то и в чём-то стоит изредка: иначе убеждение рискует перейти в стадию принуждения, а от него – один шаг до наказания, то есть насилия. Триада «убеждение – принуждение – наказание», пожалуй, одна из самых известных и одновременно забытых. Начиная с воспитания детей и заканчивая политическим процессом, мы отказываемся всё чаще и чаще от неё. Заменяем? Верно – заменяем насилием в разных формах 19 19 Поощрение есть вид убеждения. .

В итоге – пожинаем плоды разрывного перехода: контролируемые революции, рабство целых наций из-за псевдоэкономического превосходства других, вечные локальные войны, созданные также искусственно, и, конечно же, пропаганду голубого экрана, который давно играет всеми красками радуги, даже в тех спектрах, которые изначально вредны для человеческого глаза. Это уродует. С детства.

Кстати, Махатма потратил многим меньше на разрушение британского влияния, но лишь потому, что англичане поняли горький опыт «Древнего» Рима и сами перешли от централизованной системы к децентрализованной, которая куда безопасней для государства, нежели распределённая: если внимательно посмотреть на эпоху деколонизации, то станут очевидны нарисованные (в буквальном смысле) границы 20 20 Правда, есть и исключения, могущие принести пользу, как Бир-Тавиль. Ближнего Востока, Африки и Азии. Всё это труд «саксов» и их «союзников» по духу: испанцев, французов, португальцев.

Кто-то из союзников ослаб, кто-то стал сильнее, но система от того не поменялась. Супротив – сильно расширилась и наполнилась силами.

Если в XIX и до середины XX века зависимость была политическая (читай – посредством военного аппарата и административных ресурсов), то после и до настоящего времени – экономическая (читай – военные ресурсы теперь применяются, но нужды особой в них нет). Таким незамысловатым и уже хорошо известным способом Великобритания смогла управлять миром и дальше, правда, породила два феномена, которые во многом обошли её – Израиль и США 21 21 Хотя кто и кого родил в этой тройке – большой вопрос, если вдуматься. . Но опять же квинтэссенция от этого не была нарушена, напротив, стала сильнее: пожалуй, секретные службы США на оранжевых революциях 22 22 А как поэтично идёт звукоряд: революция гвоздик, тюльпанов, роз, кедров, жасминов, лотосов, хризантем… васильковая, шафрановая, помаранчевая, пурпурная… Поэзия эритроцитов, на поток коих не хватило тромбоцитов: поэзия лицемерия и металла. доказали всему миру, что гипертрофировать можно что угодно 23 23 Собственно, многие как раз США упрекают в подобном, но Англия или любая другая страна Европы и НАТО делают не меньше. А также Россия и Китай. Большая пятёрка ООН – в принципе как раз те, кому войны в той или иной степени выгодны. У Китая есть для этого Тибет, Тайвань и не только; у России – Чечня, Крым и далее; но, отмечу, и у Израиля – любая арабская страна и в этом духе: по карте вниз, вверх, вбок, диагонально. .

Насилие в этой картине геополитики стало точечным, но ещё более жестоким: атомные бомбы, напалм, ковровые бомбардировки – средства, куда важнее методология планомерного уничтожения населения ради внушения глобальной идеи страха.

Бойся чтобы жить: живи боясь.

Страх – вложен в нас инстинктивно (не важно, кто наш прародитель, инстинкт следует понимать как нечто глубинное). Поэтому воздействовать на него следует пучком, словно выделенным квантом света, ежедневно, так, чтобы это стало обычным: словно боль от пореза, который искусственно создают каждое утро, дабы пациент знал, что если не будет пореза – на следующее утро он умрёт, а то и того хуже – скорёжится в муках.

Недаром начало двадцатого века прошло под эгидой абсурда: квантовая механика, абстракционизм (модернизм в данном случае не так точно звучит, хотя и куда более верен с чистой позиции формулы) всех мастей, теория относительности, психоанализ – всё это было всегда, но выведено на пьедестал почётных знаний именно в 1900-е, чтобы человечество превратилось в само-копающееся, но локально загнанное существо, место проживания которого, не постесняюсь сказать, – клетка, Земля. В этом смысле тирании от Туманного Альбиона, через Испанию Франко, Италию Муссолини, Германию Гитлера к России Сталина и до Дай-Ниппон Тэйкоку были последним ударом набата абсолютной централизации, возвещавший гибель «древней» монархии и рождение системы строго децентрализованной – демократии международной, которую на деле привязали к цепи центра, раздробленного на составные части, о которых все и твердят поныне (ФРС, НАТО и иже с ними), забывая, повторюсь, что они – следствия. Как ни дели власти в государстве, всё это будет централизованность в сущности: в планетарном масштабе – ровно так же.