Катя Райт - Прерванное молчание

– Какую книгу, Эрик? Какую книгу ты бы хотел? Думаю, это не будет проблемой.

– А вы сможете достать любую? – Интонации его не менялись, голос был так же спокоен.

– Думаю, да, – сказал я и тут же осекся.

Нельзя было обещать того, чего не сможешь выполнить, особенно теперь, когда он начал говорить со мной. А вдруг он попросит у меня трагедию «Эдип» или «Над пропастью во ржи» Сэлинджера. Как простой обыватель и большой любитель литературы, я считал, что Сэлинджер не таил в себе никакой опасности. Но как психиатра меня не мог не настораживать тот факт, что именно этой книгой был одержим Джон Хинкли и именно эта книга вдохновила Чепмэна на убийство Леннона. Хотя я до сих пор не понимаю, что люди находят в этом романе. Мне кажется, его революционный дух сильно преувеличен. Однако наш парень оказался куда более просвещен и оригинален. Эрик попросил принести ему «Праздник, который всегда с тобой». Я растерялся: Хемингуэй был последним из писателей, чье имя я ожидал услышать от малолетнего преступника.

– Тебе нравится эта книга? – Спросил я.

– Да, – ответил Эрик.

– Хорошо, я спрошу у доктора Мэтьюса. Думаю, он разрешит.

Рассуждая о Хемингуэе и психических расстройствах, я вдруг осознал, что, в самом деле, более близких понятий, чем Хемингуэй и ружье, нельзя себе, пожалуй, представить. Однако тут же прогнал от себя эту крамольную мысль и обратился к Эрику.

– Ты что-нибудь еще читал из Хемингуэя?

– Нет, только это.

– А что-нибудь знаешь об авторе?

– Нет, только то, что он жил в Париже, – с этой фразой в душе воцарился покой.

Раз парень не знал ничего про ружье, значит, можно было расслабиться.

После того, как мы попрощались с Эриком, я отправился в кабинет к доктору Мэтьюсу, где меня встретили радостные крики поздравлений. Я скромно поблагодарил коллег за поддержку и отметил, что впереди еще много работы, а времени оставалось совсем мало. К тому же, у меня был только один следующий день, чтобы перечитать «Праздник, который всегда с тобой» и постараться хотя бы предположить, что именно привлекло малолетнего преступника в этом невинном произведении. Да, Эрик Стоун был жестоким убийцей, и я гнал от себя все, что могло убедить в обратном. Не стоило обольщаться по поводу его внешности, приятного голоса и безупречного литературного вкуса.

По пути домой я зашел в книжный и купил два экземпляра: один – для Эрика, другой – для себя. Вернувшись в номер отеля, где я жил уже два месяца, и который стал для меня практически вторым домом, я позвонил жене. Мы долго говорили, она рассказывала, что готовит на ужин и как им меня не хватает. Потом я попросил позвать к телефону нашу дочь. Я просто обязан был задать ей один очень важный вопрос.

– Милая, ты читала «Праздник, который всегда с тобой» Хемингуэя?

– Что?

– «Праздник, который всегда с тобой» Эрнеста Хемингуэя?

– Нет, не читала. А что?

– Да так, ничего. А как думаешь, кто-нибудь из твоих друзей читал?

– Думаю, что нет, но, если хочешь, я могу поспрашивать в школе.

– Нет, не стоит, я все понял.

– А что, интересная книга? – Хихикнула дочка.

– Многим нравится, – ответил я.

Мы поговорили еще немного и попрощались.

Следующий день я посвятил чтению. И хотя книга небольшая, я читал очень внимательно, выбирая моменты, которые можно было бы обсудить с Эриком. Наконец я закончил и решил встретиться с Дороти, чтобы поговорить о дальнейшей стратегии и линии поведения с нашим «обаятельным убийцей». Именно так я назвал его про себя, и меня это напугало. Когда я позвонил Дороти, она как раз дочитывала «Праздник, который всегда с тобой». Могу поспорить, и Мэтьюс, и весь персонал клиники засели этим вечером за Хемингуэя.

На следующий день я вновь пришел к Эрику. Мы поздоровались – он приветствовал меня кивком головы. Я выложил на стол сигареты, зажигалку и протянул книгу.

– Спасибо, мистер Миллер, – поблагодарил Стоун.

Я решил не тратить попусту время и сразу перейти к беседе, которая, как я предполагал, должна была быть долгой и познавательной. Но с этим парнем никогда нельзя было знать ничего наперед.

– Почему тебе нравится эта книга, Эрик?

– Не знаю, – он пожал плечами.

– И все-таки, если подумать? Меня, например, захватывают описания Парижа, – это была чушь. Никакие описания меня не захватывали, да и много ли описаний у Хемингуэя, которые действительно могут захватить, но надо же было с чего-то начать. – Ты был в Париже?

– Нет.

– Тогда что? Любовная история?