Маргарита Петрюкова: Тайная жизнь Дилана Бладлесса

Звучание более-менее оформилось, когда мы нашли басиста. Изначально мы вообще не планировали брать пятого человека, но Майк и Лейтон никак не могли поделить соло-гитару, и в группе появился Энди.

Со временем мы поняли, что такое решение пошло группе на пользу. Чем больше мы прогрессировали в музыкальном плане, тем больше возможностей открывалось для двух гитаристов.

Тексты на заре нашего творчества тоже оставляли желать лучшего. Ну а что можно было ожидать от кучки подростков, которые только взяли в руки музыкальные инструменты? Мы писали о том, о чём пели наши кумиры, а кумиры у всех были разные. Из-за лирики вспыхивали бурные споры, пару раз доходило даже до драк. Энди кричал о том, что не хочет быть в группе с такими идиотами, как мы. Майк и Лейтон учили друг друга играть, Джей просто стебался над всеми, а я думал, что я единственный, кто пытается что-то сочинить. Путем проб и ошибок на протяжении всей карьеры мы пришли к тому, что наши тексты ныне – это мотивирующие и жизнеутверждающие гимны, баллады, понятные каждому, и агрессивные боевики о борьбе с системой. Это то, что нас волнует, то, о чём мы хотим говорить, и то, о чём и говорим.

Я хочу написать автобиографию. Это желание крепнет во мне с каждым днем, и несколько раз я даже открывал свой макбук про, собираясь начать, но каждый раз пальцы замирали над клавиатурой, когда я понимал одну вещь.

Мы собрали группу, внутри которой не было громких конфликтов. Участники никогда не менялись, мы отлично ладим друг с другом. Мы настоящие друзья не только перед камерами. Мы никогда не лгали, мы те, кто мы есть.

Мне нечего сказать. Мои родители не были пьяницами или наркоманами, не били меня, и мы не перебирались постоянно с места на место, как обычно пишется в книгах многих моих коллег. Меня не выгоняли из школы, и я не попадал в неприятности, стоящие того, чтобы упоминать о них в биографии. У меня было много подружек, но никогда не было любовных драм. Мои друзья не умирали от наркотиков, я сам не лечился в клинике-срывался-снова лечился. Ничего этого не было.

Я не был женат, у меня нет внебрачных детей. Наверное. Обо мне не ходило никаких слухов, меня не обвиняли в гомосексуализме, никаких скандалов в прессе.

Так что я полностью положительный персонаж. Положительный до тошноты. И мне не о чём написать в своей биографии.

– Лейтон, – зову я гитариста.

– Что?

– Ты никогда не думал о том, что мы просто статисты в мире музыки?

– В смысле? – нахмурился тот.

– Что когда мы уйдем со сцены, о нас никто не вспомнит.

– Ты что такое говоришь? – Лейтон возмущен. – Артист жив до тех пор, пока жива его музыка! Почему о нас должны забыть?

– Потому что, по сути, мы ничем не выделяемся из общей массы рок-групп.

– Как это не выделяемся, Дилан? У нас есть свой стиль, свой саунд, мы продали миллионы пластинок…

– Да, сейчас это круто, я не спорю, но в долговременной перспективе это ведь никого не интересует.

– А перед лицом Вселенной – тем более, – кажется, Лейтона мои слова раздражают, – откуда вообще эти мысли, Дилан?

– Просто я хочу, чтобы нас помнили долго. Не хочу быть звездой-однодневкой.

– И что ты предлагаешь?

– Я не знаю, – я действительно не знаю. – Надо сделать что-то выдающееся! Такое, чего никто до нас не делал!

– Есть идеи?

– Нет, – признался я.

– Тогда давай возобновим эту тему, когда они появятся.

– Но ты же понял мою мысль, Лейтон?

Гитарист покивал, но я всё равно почёл нужным разъяснить:

– Я хочу, чтобы люди говорили о нас спустя многие годы, как до сих пор говорят о Beatles, Sex Pistols, Ramones, Nirvana!

– Опять он про Nirvana! – закатил глаза вошедший Джей.

– Ну, это ты высоко хватил, – настороженно посмотрел на меня Лейтон.

– Считаешь, мы не способны повторить их успех?

– Мы способны делать то, что делаем, делать это хорошо и не повторять чью-то историю, а писать свою, – сказал Джей.

– А вообще, ты не заметил, что перечисленные тобой группы кое-что объединяет? – задумался Лейтон. – Как минимум одного участника каждой уже нет в живых. Я надеюсь, Дилан, ты не решишь прикончить кого-нибудь из нас, чтобы «повторить их успех»?

Я добродушно смеюсь:

– По-твоему, я похож на убийцу?

– Кстати про убийц, – вспоминает Энди. – Слыхали про этого психа-сектанта из Денвера?

Если вы живете в Америке, вы не могли про него не слышать. Ненормальный фанатик решил очистить мир от «неверных», собрал кучку последователей, с которыми убил около десяти человек, а потом пустился в бега.