Ольга Мартинес - Тихие обыватели. Опасные обыватели. Реальные истории

Прошлая жизнь моей подруги Нани была параллельна моей во всем. С одним только исключением. Однажды я сказала обстоятельствам «нет». И спасла свою шкуру. А она ответила «да». И серьезно за это поплатилась. Мы обе выбрали для размножения самый неподходящий вариант человеческого самца, от которого женщинам следует держаться подальше. Но больше всех на свете я любила себя, а она – его. Такие промахи не проходят даром.

И да, лучше всего на ней смотрелся бы ведьминский колпак. Жаль, что она надевает его только во время Хеллоуина. В деревню Нани переехала со своим новым мужем Фернандо и дочкой, которая пошла в один класс с моим сыном и дочерями Сильвии и Сони. Она так славно вписалась в нашу компанию, будто бы всегда там и была. Нани невысокого роста, с тонкой талией и широкими бедрами. С темно-зелеными глазами цвета старой хвои и черными спутанными волосами. Нимфа горных ручьев и вероломных каталонских рек. Стиль одежды она предпочитала свой собственный: адская комбинация из того, что не доносили я, Соня и Сильвия. И хотя я была ее гораздо ниже, Соня вдвое худее, а Сильвия выше на целую голову, эти вещи она носила с шиком, а на нас они не смотрелись никак.

Материальное положение у Нани вовсе не было плачевным. Счет в банке, трехэтажный дом, новая машина. Просто ей было все равно. Настолько все равно, что тряпка из китайского магазина и последний нью-йоркский бренд смотрелись на ней одинаково. Одинаково роскошно и даже гламурно в первоначальном смысле этого слова. Что и говорить, мы дохли от зависти, особенно я, оставляющая на заграничных шопингах неприличные суммы и все равно отчаянно напоминающая хиппующую попрошайку.

Ее первый муж, Давид, полностью соответствовал мечте любой женщины о достойной партии. Высок, смазлив, состоятелен. Умелый в постели и соображающий в бизнесе. В предкризисный бум он владел средней руки строительной фирмой, сделал на ней приличный капитал. А потом с другом-адвокатом ее обанкротил, со спокойной душой кинув своих вкладчиков.

Это был очень завидный мужчина. За одним маленьким но. Он был кокаинист и законченная мразь. Но это на его лбу не написано. Это Нани предстояло узнать в первый же год совместной жизни. Он раскрывался постепенно. Как хрусткий и крепкий капустный кочан. Надо было оторвать много листьев, чтобы обнажилась гнилая кочерыжка. Поначалу Давид был обходителен и мил. Но часто посещал бары и дискотеки. И вскоре задолбал жену злыми утренними отходняками.

Так прошло пять лет. Истерик и расставаний, обещаний ее любить, обещаний завязать, ложных надежд, фальшивых раскаяний и изощренных издевательств. Подтверждая непреложную истину, что настоящая любовь не за что-то, а вопреки. А она не хотела замечать ничего. Она любила.

Однажды по дороге на очередную дискотеку (а на самом деле на встречу с дилером) Нани сообщила ему новость о своей беременности. Новость оказалась радостной только для нее самой. Он неожиданно пришел в ярость, притормозил и выкинул ее ногой из машины. Прямо на шоссе, под колеса несущихся автомобилей. Рыдающую, с ободранными локтями и коленями, ослепленную светом фар и окаменевшую от ужаса, Нани подобрал проезжающий таксист. У нее не было ни кошелька, ни телефона, ни будущего. Таксист вытер ей слезы и бесплатно повез ее в Барселону к родителям, взяв с нее обещание никогда не возвращаться к садисту.

Дочь она назвала Эсперанса – надежда.

Жизнь бедной провинциалки, которой я так страшилась поначалу, теперь мне идеально по размеру. День мой обычно начинается, когда я отвожу детей в школу. На школьном перекрестке всегда идеальный порядок. Мариано гоняет зазевавшихся родителей, которые перегораживают дорогу остальным, переводит детей по переходу, целуя их в макушки. Мой старший сын обычно получает свою порцию ласки, когда вылетает из машины катапультой, а шериф хватает его забытый рюкзак, догоняет Дана и вешает ему на спину:

– Рукзак, твоя мать! – вкусно повторяет Мариано на ломаном русском мой ежедневный отчаянный спич. Выучил за шесть лет. Потом хлопает Дана по плечу. А раньше всегда целовал в макушку.

Я люблю, когда с утра дежурит Мариано. Это значит, будет хороший день. Местная деревенская примета. Ибо если с утра столб на перекрестке подпирает его напарник Тухлый Пепе, обязательно все будет через жопу.