Ольга Мартинес: Тихие обыватели. Опасные обыватели. Реальные истории

У меня дорогих авто не было, поэтому я ценила свою дружбу с опасноглазым зеленщиком Мохаммедом. Он ценил мою дружбу тоже, поэтому первый раз в жизни по моему совету он написал заявление в полицию.

Впрочем, несмотря на нерушимую договоренность с Мариано (Моха уважает деревенскую собственность, Мариано не стучит на него в криминальную полицию), это не помогло ему ничем.

Моха сидел в ресторане со своими партнерами, обсуждая детали очередного очень важного дела, когда туда вломились те самые парни, что избили его брата. Мелкое уличное хулиганье, они решили показать своим телкам, как строить мавров. Началась массовая драка, но Моха меланхолично доедал свой стейк, не желая терять прекрасные моменты жизни. К нему за стол подсел один из зачинщиков этого непотребства:

– Ну че, черножопый, напугался?

Моха, выросший на улицах кишащего крысами и наркотой портового Танжера, молча прибил его руку к столу ножом от стейка и пошел оплачивать счет.

К тому времени ресторан уже окружила полиция.

«Распятый мальчик», чтобы обойтись без скандала, запросил за свое увечье двадцать тысяч евро. Моха отдал ему все наличными.

Изувеченный урока не выучил и, подстрекаемый побитыми дружками, купил себе новую тачку. На ней он, визжа шинами, принялся наворачивать вокруг овощной лавки.

Мохаммед смотрел на него снисходительно. Он знал: если обидчик будет благоразумным, то года через два, когда машина упадет в цене настолько, что страховка за нее не покроет и стоимости трехколесного велосипеда, она отправится в Марокко по частям в подарок какому-нибудь хорошему человеку. Например, Мохиному свояку, начальнику таможенного КПП, которого давно стоило отблагодарить.

А если изувеченный благоразумным не станет, то он сам отправится в путешествие через Гибралтар. Правда, плыть ему придется в багажнике автомобиля. Тоже по частям, если будет на то воля Аллаха.

Моя жизнь в деревне вошла в свое размеренное русло. Я окончательно определилась с головным убором и рассекала по деревне, нахлобучив на голову широкополую шляпу памелу. В шляпе и со стаканом дайкири я валялась на шезлонге. В шляпе и шейном платке отправлялась на родительское собрание. В шляпе и черных очках я рулила за покупками. В шляпе и полурасстегнутой блузке я выплывала выпить кофе в компании Сильвии и Сони. В моей жизни не хватало только одной детали – подруги по имени Мария. Спросите зачем? Понятия не имею. Наверное, просто некошерно иметь подругу по имени Гваделупа.

Неторопливая предсказуемая жизнь превратила меня в настоящую ленивую домохозяйку, а жир вокруг талии приобрел форму спасательного круга. Я решилась на отчаянный шаг – обязательную пробежку по утрам. Тем более что поля в округе подходили для этого как нельзя кстати. Пшеничные моря сменялись виноградниками. Виноградники вливались в оливковые рощи. Из-под ног в ужасе разбегались кролики и куропатки. И кое-где даже паслись прекрасные лошади. Бегать в таких условиях было откровенно нелегко, а вот ходить, предаваясь мечтаниям, очень приятно.

Во время очередной такой прогулки я заметила любопытного деда. Он был в лихо заломленной кепке, с клюкой и расстегнутой ширинкой. Пас своих старых лошадей и дурным голосом выл фламенко. Это было так плохо, что даже хорошо! Идти стало легко и радостно. Правда, немного стало жаль его бабку, если она еще не оглохла.

Однако дед меня лихо тормознул на повороте.

– Ты нездешняя? – строго спросил меня он.

Пришлось остановиться и держать ответ.

– Поля эти мои, – он обвел все вокруг широким жестом маркиза Карабаса. – И ладно, – его успокоила моя родословная, – можешь бегать. Летом приходи за дынями. Все меня знают как Агараулью. Тебя больше никто не тронет! Но дальше не бегай, там территория цыган. Всякое бывает!

Агараулья оказался известным персонажем. Бабник, драчун, пьяница и картежник, он держал в страхе всю деревню. Свое состояние он выигрывал в карты. А потом опять проигрывал. Частенько возвращаясь домой то без ботинок, то без шапки, распугивая соседских кур своим душераздирающим фламенко. Однажды он выиграл двух отличных жеребцов и пару десятков гектаров земель в придачу.

И бросил разгульную жизнь навсегда. Он так полюбил этих лошадей, что испугался, что их негде будет пасти. С тех пор его как подменили. Он купил трактор, разбил виноградники, бахчу. Научился выращивать пшеницу.

Последние двадцать лет при любой погоде Агараулья выходит пасти двух своих полуживых кляч. И горланит песни. По субботам он на них бесплатно катает детей. А летом раздает соседям дыни. Но почему-то никогда не застегивает ширинку.