Ольга Мартинес: Тихие обыватели. Опасные обыватели. Реальные истории

Поэтому на голову моего нового друга Агараульи вместо кепки я мысленно нахлобучила брыль – соломенную шляпу с прямыми широкими полями.

Ходить мне нравилось быстро и долго. Почти до истоков заповедника Гуадаррамы, где поставили свои трейлеры неистребимые цыгане. Де-юре все они являлись законопослушными гражданами и возили свои аттракционы по ярмаркам. Де-факто жили они выращиванием и продажей гашиша, до кучи промышляя воровством медного кабеля. Но это была уже чужая, не деревенская территория. Поэтому даже собачники и велосипедисты со стажем поворачивали назад, не отваживаясь заходить так далеко.

Это легкое чувство тревоги мне нравилось. Там можно было случайно наткнуться на плантацию конопли и получить в задницу заряд охотничьей дроби или соли. Там низенько летали полицейские вертолеты и, накрытые брезентом, громоздились кучи кабелей, что еще недавно были чьими-то электрическими или оптоволоконными сетями. Цыгане перли все без разбору, чтобы потом сдать свое богатство на цветные металлы.

Поэтому мои первые опыты визуализации пришлись как нельзя кстати. Незримым ангелом-хранителем летел за мной Агараулья в соломенной шляпе. А рядом вышагивала воображаемая верная подруга Мария. Готовая в случае опасности кинуться на человека с ружьем, быстро его обезвредить или, на худой конец, сама пальнуть в него из трофейного ствола солью.

А потом в мою жизнь вошла каталонская ведьма Нани. Это была любовь с первого взгляда, так банально воспетая поэтами и коряво описанная пострадавшими от нее. Самое страшное, что это было взаимно. Родись мы лесбиянками, друг в друге мы обе нашли бы свое счастье. Но в ней и во мне было поровну от женщины и от повстанца. Для пары это смертельно.

Зато теперь у меня была подружка, с которой можно было пуститься во все тяжкие. Особенно тяжко было с утра выкатить свои развесистые задницы на «пробежку». Неспешно пробегая по хорошо унавоженным собачниками дорожкам, мы смотрели, как стремительно меняются границы поселка.

Тем труднее было представить, что в начале прошлого века деревня представляла собой с десяток полуразвалившихся построек, хаотично натыканных вокруг уродливой часовни святого Сантьяго. Никакой исторической или художественной ценности это строение не представляло, зато на нем всегда болталась угрожающая надпись: «Бог любит вас».

Количество населения вместе с приезжающими на лето детьми и внуками едва дотягивало до ста. Пока в поселке не объявился деятельный и предприимчивый Мануэль Монтойя Молинос. Кое-какой капиталец у него имелся, поэтому здесь он основал первую строительную компанию. Потом, подружившись с мэром, выбил себе права на абсолютную монополию.

Местные смотрели на него как на придурка. Все, на что он мог рассчитывать в поселке, это на постройку нового курятника. В этом прекрасном месте основное население пребывало в возрасте дожития, так как добираться до столицы приходилось часов пять по разбитой дороге – одноколейке, полной рытвин и усеянной колдобинами.

Деревенские не знали, что в друзьях у Мануэля имелся человечек в министерстве транспорта, и идея пустить скоростное шоссе от столицы в провинцию уже витала в воздухе.

К тому времени, когда были проложены первые десять километров трассы, Мануэль отстроил около часовни первую градообразующую улицу, выгодно обернув деньги кокаиновой мафии. Почти два километра новеньких строений, включающих в себя квартиры, бары и большие торговые площади. Острые на язык деревенские тут же прозвали новодел «Золотой милей». Вложив в название всю свою иронию.

Правда, торговать было нечем. Все, включая бакалею, привозил на своем разбитом грузовике бойкий Анхель Муньос, в качестве оплаты принимая свежие деревенские яйца, которые втридорога продавал на столичном рынке. Те, что довозил, конечно, а довозил он немного.

Мануэль между тем закончил возводить трехэтажки и всерьез взялся за шале для дачников. Когда дорога до деревни была закончена, все квартиры в трехэтажных домах и половина шале были уже проданы. Монтойя из обычного афериста превратился в уважаемого человека. И очень, очень богатого. «Золотая миля» ежедневно приносила ему огромные дивиденды.

Несколько раз столичные фирмы пытались составить ему конкуренцию, отхватив ставший лакомым кусок земли.

Тогда он объявил полузасохший и протухший ручей, почти не видимый на карте, но носящий гордое название речка Гуадаррама, национальным заповедником. Посадив вокруг сосны и посыпав три дорожки гравием, он оградил свою землю от дальнейшего строительства. Навсегда закрепив за собой титул Большого Монтойи.