– Ничего не случилось. Виктор сказал мне, что мы, кажется, совершаем ошибку. Я выбрала не того жениха, а он – не ту невесту.
– И вы с ним согласились.
– Да. Через два месяца мы поженились.
– Вы любите его до сих пор?
– Бесконечно. Он мой, я знаю его, я чувствую его. Он красивый, умный, с ужасным характером…
– Сколько лет вы вместе?
– Пятнадцать.
– Солидный срок.
– Да.
– И вы еще не устали друг от друга?
– Нет, конечно, нет. Разве можно устать от того, кого чувствуешь словно часть себя?
– Я понял, но в жизни бывает все.
– Только не со мной. Не со мной и не с Виктором. И я никогда…
Все было так странно, что у Лины на мгновение закружилась голова. Она надеялась, Алехандро не заметил, как рюмка подрагивает в ее пальцах. «Это какое-то безумие», – подумала она. Действие развивалось как в любовном романе, и все мысли ее были оттуда же. Тем не менее она решила поставить точку в этом эпизоде.
– Я никогда, никогда… – она помолчала. – Я никогда не изменю ему.
Алехандро молча смотрел на нее.
– Вот вы сказали: в жизни бывает все. Наверное, это так… В этом мире, во всем мире, среди миллионов… есть только один человек, только один… С которым я совершенно однозначно изменю Виктору. Не задумавшись ни на секунду. И мне не будет стыдно. Только один человек…
Лина выдохнула, покачала головой, снова поражаясь самой себе, допила бренди. Краем глаза она видела, как смотрит на нее Алехандро. Пауза не была мучительной и не была долгой.
Алехандро тоже допил свой бренди, потом поставил рюмку на стол, слегка наклонился к Лине и спросил:
– Останемся здесь или пойдем к вам?
– Останемся здесь, – ответила она.
***
Его немного тревожило, что Инма задержалась в Дрездене. Она должна была вернуться вечером, но вместо этого позвонила, сказала, что останется до завтра, потому что встретила друзей. Она знала, что он не ревнив, но, вероятно, не догадывалась, что в последнее время ближе к ночи на него начинала накатывать тоска, которая усиливалась, если он пребывал в одиночестве. Он пил, включал на всю громкость безумную музыку и вместо того, чтобы спать, просто отрубался, иногда на короткое время, минут на двадцать, иногда на час или больше. Но ночь в одиночестве теперь постоянно состояла для него из рваных клочков забытья и тяжелого бодрствования.
Когда Инма была с ним, а она все-таки была с ним практически круглые сутки, тоска и неправильный сон как-то смягчались, словно бы Инма являлась лекарством, однако все равно что-то нарушилось в его жизни, что-то было не в порядке. Он думал, вернувшись домой, сходить к врачу, но знал, что это только намерение, а на деле он вряд ли пойдет.
Жизнь с Инмой дома, в Эльче, по большей части была размеренна и спокойна. Алехандро много работал. Инма позировала ему, готовила еду, писала непонятные стишки, разговаривала по телефону с подругами и друзьями – своими и Алехандро, читала вслух отрывки из пьес, ужасно переигрывая, и почти каждый вечер на час или два убегала домой, к матери и двум противным младшим сестрам, по какой-то необъяснимой причине не унаследовавшим ни красоты этой семьи, ни ее бурной энергии.
В первый год совместной жизни к ним часто приходили гости, но постепенно этот поток иссяк – возможно, потому, что душевная отдача была от одной Инмы. Она была слишком молода для Алехандро, но с этим он бы как-нибудь справился, однако ее друзья были ее ровесниками, шумными и порой бесцеремонными, поэтому общение с ними он вскоре свел до минимума. Теперь только один гость регулярно, как и прежде, появлялся в их квартире – младший брат Алехандро, Эрнесто, капризный и эгоистичный, беспрестанно меняющий любовниц и пребывающий в непоколебимой уверенности, что ему всегда и везде рады. Он воспринимал квартиру брата как собственную, хотя у него была и собственная; приходил когда хотел и уходил когда хотел, так что у него был свой ключ и своя стопка постельного белья в шкафу.
В самом начале жизни с Инмой Алехандро все ждал, когда она уйдет от него. Потом ждать перестал. Он понял, что она не уйдет. И все же его иногда беспокоила мысль, что она многое с ним теряла. Ей было всего двадцать три, она мечтала стать актрисой, она прекрасно танцевала фламенко, но основная часть ее времени была посвящена ему, Алехандро. И неважно, что она вряд ли стала бы актрисой – у нее не было для этого таланта. И неважно, что она перестала заниматься фламенко, потому что подралась с партнером, который наступил ей на ногу, а потом послала к чертовой матери всех остальных танцоров и ушла из студии навсегда. Важно то, что она была слишком молода для него. И если этот факт ничего не значил в плане секса и совместного проживания, то очень много значил в плане будущего. Ее будущего. Потому что у него оно было вполне определенным и, если все пойдет так, как было изначально задумано природой для всех, – гораздо короче, чем ее. И что тогда? Что с ней станет?
Читать дальше