Сергей Докучаев - Она уходит по-английски. Роман

– Ладно, проехали, – ответил я, повернувшись к окну и увидев свое жалкое отражение. – Что теперь ссорится из-за этих пяти тысяч….

Повисла томительная пауза.

Слушай, а может, поехали к Степану? – уже совсем равнодушно спросил я. – Посидим. Вспомним юность. Может, вообще соберем всех.

Мы только недавно с юбилея приехали, – ответил он скептически. – Да и к Степану у меня нет больше желания ехать. Превратил квартиру бабки в притон. Мы с Леной к нему заезжали как-то, так целый час его искали в собственной квартире. Нашли спящим в чулане, заваленным старым хламом. Квартиросъемщик сказал, что он пришел пьяный и его детей пугал.

Он что квартиру сдает?!

Этот дурак сдал одну комнату переселенцам из Средней Азии. Ты бы видел, во что теперь превратилась квартира.

Это может плохо кончится, зная Степана.

Они ему водку покупают. Поят его, а он и рад. Короче, я тебе бы не советовал к нему приезжать. Только зря потратишь время.

Это же наш Степан, ты забыл?

Я все равно не поеду, – пробубнил он, оторвав виноградинку с ветви, что лежала в чашке на столе. – Ночь уже, да и семья у меня. Он взрослый человек. Пусть сам решает свои проблемы, раз впутался.

Ты сейчас серьезно это?!

Дверь на кухню открылась, и в проёме появилась супруга Андрюхи – Ленка— в пижаме цвета фисташкового мороженного. Лицо у нее с правой стороны было от сна мятое, с первыми, как подснежники весной, морщинками.

Здравствуй, Максим, – сказала она холодно, показывая на выход мужу. – Я его на минутку.

Привет, – сказал я. – Да, конечно, конечно.

Андрей вышел.

Продолжая сидеть на стуле, я открыл дверцу холодильника и, окинув его взглядом сверху вниз, взял с нижней полки заветренный кусок копченой охотничьей колбасы.

Краем уха слышал, как Ленка втирала мозги своему мужу: «Зачем он пришёл ночью? Первый час! Ребенок проснулся! Нечего тебе там делать. Отдай ты эти пять тысяч».

Через несколько минут Андрей зашёл на кухню и сказал, положив хрустящую бумажку на стол:

Вот деньги, Макс, а теперь тебе пора.

Ухожу, ухожу, – прожёвывая колбасу, сказал я. – Спасибо за гостеприимство.

Андрей сделал вид, что ничего не заметил.

Извини, что побеспокоил, – сказал я, надевая сырое пальто.

Ничего страшного.

Я вышел в коридор. Обулся и направился к лифту.

Кстати, а чего ты такой мятый? – спросил Андрей. – Хорошо кто-то тебя приложил, я смотрю.

Зачем тебе мои проблемы?

Ну да, – ухмыльнувшись, сказал он и закрыл дверь.

Счастливо, – ответил я, не обернувшись.

Хлопья снега медленно оседали на землю, будто небесный кондитер посыпал город сахарной пудрой. Мое настроение вконец упало. Мне хотелось есть, спать, но только не назад домой – в пустую съемную квартиру, и я решил выпить горячего черного кофе, а потом все-таки отправиться к Степану в одиночку.

Недалеко от метро я увидел небольшое кафе, которое словно бы пряталось между соседними домами от холода. Над входом висела неоновая табличка с надписью «Турецкая кофейня „Босфор“. Открыто 24 часа».

Зайдя внутрь, через озябший нос, каким-то образом проложив дорогу к голодному желудку, хлынули запахи жареных кофейных зерен, лука, хлеба и тушеного мяса.

Из динамиков под потолком непринужденно играла какая-то восточная музыка. Никого не было видно. Сложилось даже странное ощущение, что эти запахи являлись тут единственными обитателями.

Я обтер ноги о коврик, выбрал столик у окна, снял сырое пальто и сел как можно удобнее. Огляделся. Помещение было небольшим, но довольно уютным, особенно в такую морозную погоду.

Справа от входа почти на всю стену висела картина. Какая-то толпа людей с мечами. Впереди всех всадник на коне со знаменем в руках.

«1453 год. Вступление Мехмеда второго в покоренный Константинополь». Знаменитая картина французского художника Жана-Жозефа Бенжамен-Констана о падении второго Рима.

От неожиданности меня дернуло, словно затвор на винтовке Мосина. Я повернул голову на голос и увидел перед собой юного смуглолицего официанта в белой сорочке и красном фартуке поверх нее. Он улыбнулся ослепительно белой улыбкой.

– Э….

– Что желаете? Рекомендую кофе по-турецки и традиционную лепешку гезлеме.

– Две лепешки и кофе тогда, если можно, – растерянно проговорил я.

– Какой наполнитель? Сейчас могу предложить на выбор творог со шпинатом или хумус. Это пряная паста из гороха нут.

– Давайте творог.

Официант сделал запись в блокнотик и исчез также незаметно, как и появился, пока я наклонялся к пальто за сигаретами.