Владислав Андреев - Красная роза. Мысль имеет уникальное свойство быть реальностью

– С вами всё в порядке?

Я издал какой-то бурчащий звук, похожий на скрежет старой двери, или зевание старой собаки. В сущности, этот звук был неприятен. Я чувствовал в горле большой ком, мешающий спокойному общению. Дрожь и спутанность сознания угнетали состояние, поэтому ближайшие минуты мой тон создавал волнительные вибрация и несвязанные слова.

– Эм… Мне знаком ваш силуэт…

Прозвучало жалостливо и глупо. Брови незнакомки вопросительно поднялись вверх, и мягкий взгляд продолжил любопытно смотреть на меня. Возникло понимание того, что мне нужно переформулировать свое утверждение.

– Вам не холодно? Вы весь дрожите.

– Вы… очаровательная девушка. Я хочу, чтобы вы всегда улыбались и никогда не грустили.

– Вы что, в меня уже влюбились? – с широкой улыбкой на лице сказала она.

– Я пока не знаю, но, думаю, скоро я это пойму.

Наконец, ко мне вернулось сознание, и я мог связать два слова и составить что-то адекватное.

– Вы верите в судьбу? – спросил я.

– Судьба – это лишь воплощение наших желаний…

Ответ принял для меня важное значение. Она отвечала так, что я не мог дополнить фразы глубиной, и как можно лучше поддержать разговор, учитывая, что проливной дождь мешал нашему общению. Также волнение… Оно засело где-то в середине моего сердца. Под красным зонтом, мы стояли очень близко друг другу, со стороны ощущая проливной дождь, который также попадал нам на одежду и слегка менял тон красного стиля Полины. Она ничуть не была встревожена или отягощена пасмурной погоде, оставаясь в полной уверенности. В ее глазах воспринималось чувство сильной доброты и власти быть для всякого грешника опорой и надеждой на веру в лучшее. Ее очарование доставило мне немало хлопот в момент проявления доброго действия.

– Может быть, мы выпьем кофе? – заговорил я нерешительно в надежде, что она согласится.

Девушка утвердительно кивнула, я прикоснулся к мягкой ладони, и под шквалом ливня мы пошли в ближайшее кафе. На пять минут разум отключился. Я перестал дышать. Тот мир навсегда поменял краски моей жизни. Появился художник, взял огромный белый кусок бумаги и начал творить. Подушечками пальцев он макал в краску, наносил на белоснежную бумагу, создавая новую картину мира для меня. А что со старой картиной? Художник накрыл полотном и убрал в сырой подвал. Ведь прошлое всегда останется прошлым. Его невозможно изменить. Однако Джей Гэтсби говорил иначе. Наши туфли залиты грязной уличной водой, несколько раз ступив в глубокие лужи. Это нисколько не остановило нас. Мы громко смеялись. Моментами я старался смеяться бесшумно, чтобы слышать пронзительный девичий смех, который навечно останется в моем внутреннем мире.

Время скоропостижно. Банальное и обыденное проходит для нас мучительно долго. Полное отсутствие желания наполняет наши тела, и мы, словно птичье перо в реке, плывущее по течению. Также и люди, не имеющие цели. Они живут по течению времени… Время скоропостижно! Оно всегда идет равносильно, не ускоряясь и не замедляясь. Если бы?! А как же парадокс земного баланса? Безвозвратно и торопливо проходящие со скоростью света моменты яркой жизни. В тот момент, когда человек, не переставая, продолжает быть счастливым в эти часы, минуты, секунды… В то время как моменты, которые являются полным угнетением для человека, а также противоположностью счастливых моментов. Черные пятна, словно аллергия, покрывающая кожу человека. Их хочется в ту же секунду стереть, убрать с себя долой. Прочь! Время беспощадно. Такие периоды текут со скоростью черепашьего шага. Невразумительно смотря на это, твои действия незыблемо начинают напоминать толчки. Словно ногой слегка подталкивая черепаху. Но она не может идти быстрее. Это закон природы, ее сущность! Парадокс… Полной силой воспрепятствовал желанию человечества поменять все местами. Окунуться в долгое временное вожделение счастливых моментов, оставить позади себя вкус горечи и угнетения. Убегая от них, или же не давая обойти себя. Тут я вспомнил слова Полины. Эгоизм…. Сплотившись, можно решить проблемы черных пятен, уйти как можно дальше от темноты и грез ярко угольных моментов. Расслабив нагруженные плечи, на которые давит груз тьмы. Схватиться за чистоту белизны и вожделение одухотворенности. Попросить не торопиться, и двигаться медленно, аккуратно, непринужденно и легко.

Образовался провал в памяти. Я говорил с Полиной сидя в уже подсохшей одежде, и не помнил ни единого ее слова. Что это? Греза тьмы? Парадокс жизни? Выглядело словно прокрутка кинофильма, когда все вокруг тебя движется с невероятной скоростью, но тебя якобы нет. Ты находишься в середине всей суеты, однако чувствуешь себя угнетенным и одиноким. Чувства переполняли меня, и в один момент всё остановилось. Полина замолчала, и время стало идти медленно и плавучее, губительно для меня. Она глубоко вздохнула и на три секунды задержала в себе воздух. Ее грудь выступила слегка вперед, взгляд встретил красивый изгиб тела, привлекательность девушки вызвала во мне легкий испуг. Странно… Ее глаза налились кровью, легкие выпустили воздух. Я впервые увидел страх в глазах Полины. Испуг передавался друг другу. Она вновь набрала воздух полной грудью, и медленно выпустила, продолжая испуганно смотреть в одну точку. Вокруг все двигалось медленно, я попытался оглянуться, однако мои мышцы затвердили, словно бетон. Не мог пошевелиться. Взгляд направлен только вперед, на Полину. Два ракурса. Ракурс испуганного лица Полины. Второй ракурс – заднего плана. Официанты тихо, еле передвигаясь, переставляют ногами, будто жидкий азот постепенно охватывает их тело, и вот-вот все разом заледенеют. И не только, работающие здесь люди, а все живое. За окном, внутри кафе… Дождь… Он остановился, капли дождя перестали бить по огромным стеклам кафе. Меня окутал дикий страх. Взгляд вернулся к девушке. Картина была невыносимо пугающей. Она крепко схватилась руками за стол, и учащенно дышала, ей не хватало кислорода, задыхалась. Приступ паники охватил ее и меня. Все вокруг остановилось, люди не двигались. Я не мог что-либо произнести. Губы прилипли. Разомкнуть их не получалось. Учащенное дыхание Полины стали чем-то схожими на стоны. Она издавала периодически резкие пронзительные звуки. Я закрыл глаза…