Владислав Андреев - Красная роза. Мысль имеет уникальное свойство быть реальностью

– Пожалуй, я не откажусь от чашки чая.

Мы пришли на кухню. Казалось, что солнца будто и не было. Бесповоротно отвернувшись от моих окон, более не освещая белоснежные комнаты. Белов сел на стул и всякий раз он говорил о необычайности, скрытом смысле и прекрасной дизайнерском вдохновении. Необычность квартиры состояла в удивительной искренней белоснежности. Ослепляющие белые стены, увешанные натюрмортами и пейзажными картинами, довольно бледных цветов. Белый потолок со стеклянной прозрачной люстрой, испускала блеск в комнату, когда на нее падали солнечные лучи. Белая гарнитура, которую доктор так скрупулезно оценивал и, порой, проводил рукой, ощущая при этом невероятную чистоту нашего дома. «Надо же! Ни одной пылинки» – думал он. Мягкие белоснежные стулья, стол. Вся кухня одурманено и притягательно соблазняла Белова белизной и ясностью. Белый цвет? Серые контуры плинтуса выражали четкие грани стен. Идеализм мог свести сума. На данном этапе существования человечества, люди не готовы к идеализму и отречению от пороков. Я всегда думал об этом…

– Зеленый или черный?

– Черный.

– У меня есть варенье, если хотите. Кира сама готовила. Вообще, варенье следует принимать в утренние часы. На крайний случай, в обеденное время. Глюкоза дает энергии на весь день. Ни дня без ее божественного варенья.

– С удовольствием! Только избыток глюкозы может негативно сказаться на эндокринной системе, и вызвать, психическую неустойчивость. Неврозы, к примеру…

Его ответ стал применим для меня. Я постарался не подать виду.

– Без сладкого жизнь кажется горькой, – быстро ответил я, не обращая внимания на Белова.

– Есть малиновый, клубничный, яблочный… Вам какой? – спустя паузу спросил я.

– Пожалуй, клубничный. Слабость к клубники с детства… Несмотря на то, что данный фрукт является сильным аллергеном.

Белов в каждый ответ вставлял научный факт. Меня стали раздражать его искрометные учения, которые, вскоре, закончились. Теперь я не торопился с разговором, мне было некуда спешить. Я перепутал дни. Вчера суббота, сегодня воскресенье. У меня присутствовала спутанность сознания, и неприятная загруженность мозга, словно в нем что-то сидит, и по мере увеличения, давит с силой изнутри. Это как неожиданно начиналось, также неожиданно прекращалось. Меня это не пугало. Где-то в глубине души я отождествлено испытывал всю эту горечь и неясность. Определенно мне нужно к доктору. Я пренебрегал этим….

Василий Сергеевич охотно допивал чай, медленно и размеренно прокручивая в голове предстоящий разговор, каково ему будет сообщать нежелательное и смотреть мне в глаза. Я понимал, и внутри меня бушевало стая разъяренных воронов, которые уже готовы были расклевать доктора. Излишне непонятным мне были собственные же ощущения: мимолетный страшный гнев, чувственное спокойствие, меланхоличность, безмерное удовольствие (Полина!).

– Она дважды была в клинике… – начал психотерапевт.

– Что?

– Все транквилизаторы, седативные препараты, она прошла более пяти курсов за год. Представляете? За один год! Мы сдвинулись с места не более чем на метр. Метафорическая оценка. Глубокая депрессия, постоянная апатия, когнитивное расстройство, невроз… Это главные отклонения, а знаете… – размерено отвечал Белов, но в конце запнулся.

– Она улыбается…

– Что?

– Она улыбается… Она может улыбаться, и вы говорите о расстройстве настроения? Или как там… Когнитивное? Что за слово такое?

– Расстройство настроения – это отвечать улыбкой в ненужный момент и далеко не на приятные темы.

Неожиданно, меня отпустил гнев, и я бросил взгляд в окно. Снова густые темные облака. Пасмурность. Вероятно, будет проливной дождь. Словно один и тот же день преследует меня, только по разным сценариям. Белов о чем-то говорил. Резкий громкий звук оглушил меня. Я слышал лишь звонкое шипение в ушах, и ощущал судорожную боль в перепонках. Спокойный тон овладел сознанием. Мне казалось, будто организм кричит мне: «Не слушай его, или же я сам тебе заткну уши!». Так и случилось. Организм заставил меня не слушать его. Его противные слова, вернее, противный смысл слов, угнетали мое внутреннее состояние. Раздражение коснулось обоих. Повышенный тон, размашистые жесты руками, чересчур действенная мимика лица, даже мелкие брызги слюни изо рта вылетали в беспорядочном направлении. Раздалось резкое шипение в моих ушах, я воспротивился ему, мгновенно скорчил лицо, и вновь услышал его речь. Мне это казалось, или Белов действительно вышел из себя?