Мария Аввакумова: Мой потрясающий космос (сборник)

Минувшим летом я подарила себе замечательное приключение и паломничество одновременно – впервые побывала в Турецкой земле. О нет, не затем, чтобы погреть бока где-нибудь в Бодруме либо в Анталии. Хотя и неплохо было бы поваляться на старость лет на горячем песочке, да вот дурная голова ногам покоя не даёт.

Маршрут этот я задумала давно, но турфирмы отправляли туристов куда угодно, но только не туда. И вот минувшим летом наконец якобы нашлись желающие… Меня банально «пидманули». По прилёте в аэропорт Ататюрк оказалось, что желающих всего три человека. Дали нам гида-турка, и мы отправились в путь на его личном автомобиле. Я бы предпочла поездку на автобусе – из него гораздо больше видно, но, увы… пришлось смириться.

Нам предстояло девять дней колесить по незнакомой стране, про которую мы, трое немолодых путешественников, если что и знали, то накрепко забыли. Я знала только то, что Турция была когда-то Троей, а ещё то, что была она частью великолепной, но погибшей много веков назад Византии. Единственное, что я знала твёрдо – то, что мне надо обязательно добраться до Каппадокии. Ради этой фантастической «Страны прекрасных лошадей» я и пошла на сокрушительные финансовые траты, за неделю поглотившие все мои годовые пенсионные накопления, сделанные за счёт спартанского образа жизни.

Стамбул, Босфор, Айя-София… Они яркими бабочками мелькнули в глазах и остались позади. А ещё были Эфес, Троя, Пергам, спрятавшиеся под другие, турецкие, имена, на западе – Карс, Эрзерум, озеро Ван на границе с Арменией – на востоке. И ещё глубже на восток междуречье Тигра и Евфрата – истинная колыбель многих цивилизаций… Ну разве не фантастика эта нынешняя Турция, казавшаяся такой малозаметной на карте мира! А если сказать вам, что по количеству населения она всего лишь в половину с небольшим уступает нам, то… невольно зауважаешь.

Мы неслись по Турецкой земле от одного туробъекта к другому, каждую ночь проводя в новом отеле. Вот и Анкара позади. Вот и таинственный Хаттуш – древний город-крепость богатырского народа – ярко отметившихся в древней истории хеттов. (Наш гид Шифад явно имел к Хаттушу пристрастие, видимо, ощущая в себе бег горячей хеттской крови. Кстати, о прародине хеттов ничего конкретного сказать нельзя, но наш много знающий гид-самоучка не скрыл от нас, что якобы пришли они сюда с Южного Урала.)

Дороги здесь – не придерёшься: три тысячи километров мы миновали без сучка без задоринки. Удивляло лишь малолюдье срединной части страны, да и то недолго. Ведь страна лежала в объятиях четырёх морей, и подавляющая часть населения давным-давно вросла корнями в приморские территории, оставив эти полупустынные земли скотоводам да служилым людям при нередких здесь караван-сараях – ведь мы проехали немало километров вдоль древнего Шёлкового пути с его мечетями, медресе, дервишами, сметливыми потомками Ходжи Насреддина… А вот почему мы почти нигде не видели птиц, я так и не поняла.

Я, конечно, могла бы рассказать много экзотического и про город поэта Руми – Конью, и про километры вишнёвых садов и розариев, ведущих к городу Ак-Шихир, где родился и жил Насреддин… Но у меня нет задачи написать путевой очерк. Моя задача – добраться вместе с вами до Каппадокии, куда позвало меня великое в православном мире имя – Василий Великий. Он там родился, трудился во имя Господне, там и упокоился. Там же, в той же полупустыне, возвеличился и Григорий Богослов, рождённый в городке Невсехир (или Неса). И ещё несколько прославленных Церковью великих имён связано с этой областью Малой Азии (по-старому – Анатолией). По сути дела, Каппадокия – неоспоримая родина православия: здесь был рождён Григорием Богословом Символ Веры. Здесь начало Божественной литургии Василия Великого. Отсюда пошли во все концы Ближнего Востока, на Синай и в Сирию ученики великих учителей – Григория и Василия. Первый будет служить в Константинополе, второй станет архиепископом Кесарии – каппадокийской столицы. Сюда к ним приходил и сам Ефрем Сирин, а ещё – Афанасий Великий, посещал эти святые места ныне прославленный во святых Паисий Святогорец, и несть им числа. Ибо слава учителей Церкви легко проникла во все чистые сердца, жаждущие благочестивой жизни. Особенно ложились на чистое сердце научения Василия.

Люди передавали из уст в уста его житие, неизбежно перевитое с житием Григория Богослова. И эти Отцы древней Церкви стали учителями жизни и для моих северных предков, о чём я расскажу чуть ниже.